— Пришлось заплатить этим соседям.

— Сколько?

— Тридцать баксов за помощь и молчание!

— Жадные stronzo! Но ничего, деньги не проблема. Дай только выйду отсюда. Говори тише. На кухне дрыхнет этот полицейский. Охрана из него дерьмовая. Но он не должен ничего услышать!

— Конечно, дядя. Что мне нужно сделать?

Паоло тихо и горячо зашептал:

— Здесь нет телефона. Я еле смог передать тебе весточку. Снаружи день и ночь дежурят люди Джо Массерии. И в соседней квартире их «стукачи». Они следят за домом. Ты проскользнул только потому, что тебя не знают, ведь в подъезде дома, откуда ты перелез, тоже дежурят люди Джо. А там заложен чёрный ход.

— Я видел их, дядя.

— Мне нельзя ни с кем встречаться. Это вызовет подозрение. Ты всё узнал об этом русском?

— Да, дядя. Он настоящий fortunato! Вышел из тюрьмы буквально через день.

Паоло помрачнел и задумался:

— Наверное, поэтому меня не вызывали на допросы так долго. Этот шериф Джон Фэллон молчит. Думаю, как только я стану не нужен — меня убьют mafioso…

— Что ты такое говоришь, zio[4]? — ужаснулся мальчишка.

Дядя заменил ему отца, когда тот умер в раннем детстве после переезда в Америку. Паоло помогал его матери до того момента, как Бог забрал и её, а затем воспитывал его сам. Он любил мальца всей душой. А тот отвечал ему взаимностью. И сейчас Паоло угрожала смертельная опасность.

— Я скоро стану «ненужным» свидетелем, Лоренцо. И тогда мафиозо придут за мной. Их не остановит какой-то один полицейский. Если это произойдёт, на Сицилии нашей семье тоже не жить. Дон Альберти убьёт их. Они станут ему не нужны как заложники. Он давно хотел извести нашу семью. Только договорённость с Массерией мешает ему это закончить.

— Что я могу сделать?

Паоло нахмурился. Он лихорадочно соображал.

— Ты должен быть сильным. И хитрым. Нужно выйти на этого русского.

— Против которого ты свидетельствовал? — округлил глаза и громче прошептал Лоренцо.

— Тише ты! Да. Если он выручит нашу семью и увезёт подальше с Сицилии, то я соглашусь дать показания на Массерию перед другими «боссами».