– Надеюсь, что ты мне поможешь.

– Я всецело ваш, госпожа. – Он поклонился.

– Отлично.

Я собрала с пола куски мяса, сложив их на тарелку, устроилась на кровати и заставила себя съесть хоть немного. Аппетит проснулся быстро.

– Мне жаль, госпожа, – тихо проговорил Ли после молчания. – Жаль, что вам приходится делать это. Если бы вы позволили, я бы не дал вам…

– Не дал мне что? – Я потянулась к хурме, которая, по крайней мере, должна быть вкусной. Мясо казалось слишком пресным и странно пахло. Надеюсь, это была не конина.

– Убивать, госпожа. Вы слишком… Женщина не должна этого делать, – тихо закончил Ли.

Я усмехнулась:

– Я не женщина, Ли. Я принц и наследник двух государств. Родная мать пытается забрать у меня трон, издевается над моей императрицей, и я вынуждена вести за собой орду убийц и грабителей, чтобы восстановить справедливость. А ты забываешься.

Ли отвел взгляд и больше не произнес ничего до самого совета, который состоялся аккурат после заката. Это совсем не было похоже на императорские аудиенции – за мной явилась стража, и это куда больше походило на конвой, чем на почетное сопровождение.

На небе, вмиг почерневшем, стоило солнцу исчезнуть за горизонтом, высыпали звезды. Я шла в кольце кочевников, от которых презрением тянуло так же ощутимо, как жарки́м от костров, и не могла отделаться от мысли о Мэйлин. Смотрит ли она сейчас на эти же звезды? Выпускают ли ее на них посмотреть? Мы не были близки – не настолько, как с Ли, например, ради которого я уже дважды рисковала жизнью, но мысль о ней странным образом придавала мне сил.

Есть люди, которые должны жить. Нет, все, конечно, должны – человеческая жизнь бесценна. Но есть люди, которые просто обязаны оставаться в живых и быть счастливыми. Ты сразу замечаешь их среди других: они сияют. Неправильно использовать их в качестве пешек, неправильно сажать их в клетку. Это несправедливо, и я должна исправить эту несправедливость. К слову, себя я к таким людям не отношу. И Ли тоже. Мы более-менее обычные. А такие, как Мэйлин, делают жизнь ярче…

Итак, совет.

Меня, как пленницу, провели меж шатров. Кочевники оглядывались на меня, кто-то сплевывал, кто-то обидно ухмылялся. Пусть и окруженная солдатами, пусть хоть сто раз принц – фигура влиятельная для политической арены, – в безопасности я себя не чувствовала.

Ли шел за моей спиной, и мне несколько раз хотелось подозвать его и схватить за руку, но он ничем не мог мне помочь.

В самом сердце лагеря расположился самый большой шатер, который, полагаю, принадлежал Алиму.

Военачальников было пятеро, включая Алима, рядом с каждым на полу сидел советник, а может, заместитель, я до сих пор не разобралась в их титулах и званиях. Получается, всего человек десять. Конвой ввел нас с Ли, молча поклонился и чинно убрался на улицу. В этом простом шатре, беднее моего, вершились серьезные дела, и мне, наверное, стоило быть благодарной за честь здесь присутствовать.