– Сестру?

– Да, когда-то давно у меня была сестра. Я ненавидела ее и любила больше всех на свете. Все называли меня чудовищем, кроме Ванны. Она была столь же добра, сколь и прекрасна. Золотая, как свет в ее сердце.

– Жемчужина, – осенило меня.

Райкама кивнула.

– Она родилась с драконьей жемчужиной в сердце. Правда, это скорее проклятие, чем благословение, ведь она привлекала не только принцев и королей, но и демонов. Я пыталась защитить Ванну, но…

Ее голос затих, но конец истории был мне понятен.

– Мне очень жаль… – прошептала я.

– На ее месте должна была быть я, – тихо ответила Райкама. – Это я была монстром: как внутри, так и снаружи. Я шла на ужасные поступки в надежде найти способ разрушить проклятие, сделавшее мое лицо безобразным, и стать такой же, как все. В конечном итоге за это поплатился самый близкий мне человек. Когда Ванна умерла, ее жемчужина проникла в мое сердце, чтобы не позволить ему разбиться, и исполнила мое сокровенное желание… самым жестоким образом. Она наделила меня лицом сестры.

Райкама коснулась шероховатых чешуек на коже.

– Я хотела умереть, – хрипло произнесла она. – Видеть изо дня в день ее лицо в зеркале… это было больнее, чем видеть свое настоящее. – Ее пальцы задержались на шраме. – Я думала, что не вынесу этого, но затем повстречала твоего отца. Он потерял жену, которую любил больше жизни, и отнесся ко мне с добротой. Мы понимали друг друга, поэтому я уплыла с ним и стала частью его семьи.

– Мачеха…

Она взяла меня за руку. Наши запястья по-прежнему связывала алая нить, но ее сияние стремительно угасало, и от этого мне вдруг стало больно дышать.

– Больше всего я сожалею о том, что не смогла защитить Ванну. Я бы все отдала, чтобы изменить тот момент, но никакая магия на земле не способна исправить прошлое. Ты была моим шансом на искупление, Сиори. Когда я узнала о грозящей тебе опасности, то поклялась, что сделаю все, чтобы уберечь тебя. Как не смогла уберечь Ванну.

– И вы это сделали. Вы всех нас спасли.

Райкама не ответила, просто выпрямилась, собирая остатки силы. На ее чешуе блеснуло восходящее солнце, и она начала переливаться, как опал.

– Уже почти рассвело. Пора разрушить проклятие твоих братьев.

– Но я… – я осеклась. «Я не знаю вашего имени».

– Ты всегда его знала, – словно прочитав мои мысли, ответила мачеха. – Какую песню ты часто пела на кухне?

Мои губы приоткрылись от изумления.