– Но… но я пела ее с мамой.

– Нет, – ласково возразила мачеха. – Ты пела ее со мной.

И тогда она запела низким, грустным голосом, которого я не слышала уже много лет:

Я пораженно отшатнулась. То есть все те моменты, когда я смеялась на кухне с мамой и училась у нее варить рыбный суп… Все они были с Райкамой?

– Ты так скучала по ней, что перестала есть, – тихо сказала мачеха. – Постоянно плакала и отказывалась говорить. – Она помедлила. – Так длилось несколько месяцев, и твой отец не знал, что делать. Я была новенькой во дворце и совсем недавно потеряла дорогого мне человека. Пытаясь осчастливить тебя, я сама становилась счастливой.

– Вы использовали на мне магию.

– Недолго, – призналась она. – Я хотела подарить тебе воспоминания о матери. Воспоминания, которые вызовут у тебя улыбку, даже когда ты возненавидишь меня.

«Даже когда ты возненавидишь меня». Печаль в ее голосе развеяла мой гнев. Я крепче сжала руку мачехи. Она единственная мать, которую я знала.

– А что значит Тяннари? – спросила я, когда вновь обрела дар речи.

– «Луноликая», – Райкама коснулась ребристой кожи. – Поэтично, не правда ли? Очень подходящее имя. Ванна была солнцем для моей луны. – Она подняла взор на угасающие звезды. – Скоро мы с ней увидимся.

– Нет! – пылко выпалила я. – Не уходите.

Небо раскрасилось рассветными красками. Мачеха отвернулась от солнца и отпустила мою руку.

– Скоро твои братья станут журавлями. Давай избавим их от очередного превращения. Покончим с тем, что я начала.

Я отрешенно кивнула. Затем, зажав в руке жемчужину Райкамы, прошептала: «Тяннари».

Жемчужина закружилась на ладони и окутала меня светом. На ее блестящей темной поверхности появились братья. Они бежали по лесу и искали меня: «Сиори, Сиори!»

Хасё первым заметил солнце. Рассветные лучи пронзили деревья и коснулись моих братьев. Все они подобрались, готовясь к обращению.

Как вдруг лучи приняли форму змей. Ярко сияя, они обвились вокруг рук братьев и прошептали голосом Райкамы:

– Ваша сестра освободила вас. Будьте счастливы, сыны моего мужа.

Видение потускнело, жемчужина замерла и тяжким грузом упала на ладонь.

– Мое время пришло, – сказала Райкама, отпуская мою руку.