Внутри лежал еще один наряд, который сегодня тоже был на мне: плащ из бирюзовой ткани, в которой Бастиан подарил мне книгу. Блейз рассыпала по нему небесные символы. При каждом движении легкий шелк мерцал, словно отблеск луны на воде. Это было очень красиво, но больше всего мне нравились плечи. Сделанные из жесткой кожи и расшитые по краям светлым золотом, они были похожи на наплечники доспехов.
После сегодняшних событий доспехи были именно тем, что мне нужно.
На календаре уже был сентябрь, и этот бал в саду станет одним из последних мероприятий под открытым небом в этом году. Многие дамы были в платьях с длинными рукавами, и лишь немногие в юбках с разрезами. Плащ от Блейз пришелся как раз кстати. Как и мой эльфийский пистолет, ткань не была обычной: несмотря на видимую легкость, она согревала меня в прохладном вечернем воздухе.
Едва я вошла в свет фонарей на балу, как почувствовала на себе взгляд Бастиана. Он стоял с Ашером и парочкой дам, которая, казалось, уделяла гораздо больше внимания Бастиану, чем жениху из Сумерек. Я не могла их винить – должно быть, этим утром он предстал отважным героем, вызволившим меня из беды. Большинство, наверное, думало, что это он меня спас.
Рыжеволосого эльфа, который на самом деле
В этот раз я не стала дожидаться, когда он первый подойдет ко мне, и сама приблизилась к нему. Я все еще ощущала холодок в своих костях, и сам факт того, что мне хотели навредить, лишь подчеркивал, как я одинока при дворе. По идее, моим союзником был Кавендиш, но он все равно не смог бы этому помешать. За всеми шутками и заигрываниями я должна была видеть в Бастиане своего врага, но все же мне казалось, что он мой единственный сильный союзник во всем дворце.
И какая-то глупая часть меня хотела его утешений.
Той глупой частью меня была наивная дурочка, которая обожала любовные истории и приключения и допоздна читала их своей сестре. Это была девушка, которая надеялась однажды выйти замуж по любви. У нее не было никакого представления о долге, о
Ее крошечное семечко пережило мой брак и правду о денежных трудностях. Когда восемнадцатилетняя Эвис появилась на пороге моего дома, только что сбежав с любимым мужчиной, это семечко проросло. Именно оно побудило меня помочь ей бежать от дяди Руфуса и папы.
И я пожалела об этом.
Но она – нет. Погибла в море или убита во время нападения пиратов – я не знала точно. Никто не знал. Единственное, что было известно, – она поднялась на корабль, и больше ее никто не видел.