Я вздрогнула, но не от холода.

– Что ты хочешь сказать? – Я знала. Я, черт возьми, знала.

– Если кто-то видел, как мы тренируемся, то он понял, что ты будешь в лидерах и выберешь камни вместо моста. Это была диверсия. И целью была ты.

Мне не нужно было ничего отвечать: зрители окружили нас, спрашивая, что случилось, и восклицая, увидев, насколько я промокла.

В толпе возникло лицо Эллы. Она смотрела в недоумении.

– С тобой все в порядке? – пробормотала она.

Я кивнула и попыталась ободряюще улыбнуться.

Среди зрителей выглянуло и менее приветливое лицо. Оно протискивалось среди других, чтобы взглянуть на меня. Дядя Руфус. Я прижалась к Бастиану, когда он окинул меня оценивающим взглядом. Через мгновение он кивнул сам себе, и намек на беспокойство, который мог быть в его выражении, исчез.

Все в порядке – его билет на знакомство с лордами был в целости и сохранности.

И тут я увидела Кавендиша. Он даже не смотрел в мою сторону: просто стоял и разговаривал с королевой. Холод в моих костях превратился в лед, и они заныли от ужасающей определенности.

Я упала в воду. Я выбыла из забега.

И я продолжаю работать на Кавендиша.

Глава 49

Глава 49

Я долго не выходила из горячей ванной и почти весь день просидела перед камином, но ничто не могло избавить меня от пронизывающего холода. Элла принесла мне пирог, но я лишь немного поковыряла его вилкой.

Кто-то решил устроить мне диверсию. Это звучало нелепо. Зачем кому-то избавляться меня? Я не представляю ни для кого угрозы. Я не влиятельна и не опасна. Я всего лишь аристократка, втянутая в мужские игры.

Однако жизнь при дворе не останавливалась из-за небольших уколов в спину. Здесь все жило этим. Поэтому в тот вечер я готовилась к балу. Почетным гостем должен был стать Экингтон, поскольку он выиграл в забеге. Будет чудом самообладания, если я не сверну ему чертову шею.

После ванны обнаружилось несколько новых синяков на ногах, – в том числе один очень эффектный на коленке, – так что я вышла в сад в платье темно-бирюзового цвета. Возможно, чтобы компенсировать отсутствие разреза на бедрах, его вырез был глубже, чем у всех моих предыдущих платьев, и доходил почти до пупка. Золотые цепочки скрепляли вырез, поэтому я могла не опасаться, что что-то выскочит наружу, а юбка и верх были расшиты звездами. Они перемигивались в мерцающем свете сотен ламп, расставленных по саду, сверкая вместе с крошечными кристаллами, вшитыми Блейз в складки и сборки.

Чуть ранее сегодня я получила от нее еще одну коробку с запиской: «Думаю, это ты будешь носить чаще, чем другие платья. Б. x».