Она вытянула руку, показывая небольшую деревянную фигурку человека с крыльями. Помимо крыльев, у крошечного ангела было изящное личико с нимбом и две руки – одна поднята в стихийном жесте, другая держала книжечку, Атлас всех времён. Деметрий, вопросительно взглянув на Алину, осторожно коснулся гладких краёв фигурки.
– Мастерская работа. Нет-нет, это ваш, оставьте на память! – Он отдёрнул руку, когда понял, что Алина пытается отдать фигурку. – Наверное, это оберег. Вот только странно, что такой подарок вам сделали в Ориендейле.
– Почему?
– Это Ангел. Божество, сотворившее этот мир. Я расскажу вам пару легенд в пути, если хотите.
Женщина с готовностью кивнула и убрала деревянного ангела в карман куртки, застегнув его на молнию. В последний раз оглянувшись на гостевой дом, она повернулась к лошади, которую Лашет купил для неё в Малакке, взялась за повод и поставила ногу в стремя.
– Ну, как говорится… – Алина хмыкнула, –
Фраза казалась смутно знакомой – важной, но давно забытой отсылкой к чему‐то великому. Однако, сколько Деметрий ни крутил её в голове по дороге в Ориенталь, он так и не вспомнил. Это означало, что их пути с Поверхностным миром действительно разошлись. Разошлись давно, разошлись навсегда – и так было правильно.
Деметрий готов был вернуть Алину домой через портал и не жалел, что остаётся. Его дом и страна были здесь. Где‐то здесь была его дочь…
ιζ
ιζ
В начале февраля, опередив календарь недели на две, пришла весна. Миражет со знанием дела заметила, что потом снег ещё вернётся, но «потом» – это очень далеко от «сейчас». Никто не верит в «потом», когда на улице звенит капель, снежное кружево искрится на солнце и тает чуть ли не на глазах, а в воздухе откровенно пахнет теплом. Меркурус развалился на скамейке под ласковыми лучами и, прищурившись, словно сытый и довольный кот, наблюдал за игрой детишек во дворе.
– Ещё не разбежались? – смешной выговор настиг его со спины, но Меркурус не обернулся. Только неспешно качнул головой.
– С чего им бежать‐то? Здесь у вас как в сказке.
– Как где?
Миражет обошла скамейку и пристроилась рядом, сложив полные белые руки на коленях. Яркий платок соскользнул с одного плеча, и Меркурус осторожно его поправил. Хозяйка гостиницы не возражала.
– Сказка. Это значит «история», «выдумка». Сказка для детей.
– Ах. Поняла.
Какое‐то время оба молчали. Меркурус почти задремал на солнце – он наслаждался покоем последних дней. Казалось, впервые за всю жизнь он позволил себе никуда не бежать, ничего не делать, даже не работать. Всё это ещё будет потом, а сейчас он устал и залечивал раны… Фелтон был в порядке, отец продолжал своё гнилое существование где‐то там в Набреге; никто не ждал его на почте, никто не удерживал в тюрьме. Наконец‐то можно было просто