Первенца назвали именем Касса – ее любимого младшего брата, второго – Лорел, как старшего брата, а третьего сына – Дорвуд, в честь отца. Король сдержал свое слово, вернул ей и их.

После первого разрешения от бремени королева вилась вокруг первенца, шипя и не подпуская никого, кроме кота и, временами, его родного отца. Помутнение ее продолжалось несколько недель и Реборн твердо убедился в том, что женщины теряют разум, когда становятся матерями. Приближался к наследнику он с осторожностью, опасаясь, что королева еще раз его укусит.

– Прошу, любовь моя, пусть хотя бы одно дитя унаследует фамилию Фаэрвинд. Не первенец, ибо просить о таком невозможно, – Исбэль честно выдержала несколько месяцев без всяких просьб. Далось ей это нелегко, – Любой, кто первым родится рыженьким, – Исбэль была ласкова, словно кошечка. Она гладила Реборна по плечам и голове, запуская пальчики в густые кудрявые волосы, целовала его макушку и уши. Реборн уткнулся в ее располневшие груди, вдыхая родной запах вербены и теплого молока. – Лорд Лоухерт как-то обмолвился, что верность его ко мне безгранична, но на троне все равно Блэквуды. Старая монархия погибла… Думаю, печалится не только он. Если благородные лорды будут знать, что один из наследников мужеского пола несет фамилию деда, то перестанут шептаться. Кто знает, чем это может обернуться в будущем? Мы должны даровать им хотя бы призрачную надежду, что отпрыски Фаэрвинд когда-нибудь займут трон, если на то будет воля богов. Это охладит их недовольство.

Рыжим родился Лорел, и он унаследовал фамилию Фаэрвинд.

Люсьен вырос размером с огромного волка и ростом своим почти догнал Лютого. Он все же был уличен в коварстве, когда королева вставала ночью к младенцу. Кот разбил ее сердце в тот момент, когда стянул бант с пушистой шеи и метнулся в сторону балкона. И все же, со временем они с королевой пришли к согласию: Люсьену было разрешено отправляться на королевскую охоту вместе с Лютым, при условии, что будет вымыт и тщательно расчесан по приезду. Поговаривали, что Лютый частенько уступал ему оленя или кабана, Реборн утверждал, что исключительно из-за благородства, а не страха.

Прошло несколько лет с тех пор, как Беккет попробовал сковороду турмалиновых грибочков, и с тех пор ни разу не заподозрил слух свой в предательстве. Каждый раз, когда луна взращивала свое чрево, он все же отведывал их, посчитав за лекарство. Отоваривался Беккет у заезжих торговцев, продававших грузди лекарям за три медяка. С тех пор, как сгинули суслики, цены на них сильно упали.