Дальше мы медленно, спотыкаясь едва ли не на каждом шагу, медленно брели из пещеры. Точнее, спотыкалась я, то запинаясь о какие-то ледяные глыбы, то отвлекаясь на горящие синим огнем жаровни. Тейтон же исправно ловил меня под локоть, не позволяя опробовать твердость здешнего пола носом.

Холодный ветер ударил в лицо ворохом снежинок, заставил судорожно вздохнуть и плотнее закутаться в меха. Кажется, я почти сразу протрезвела от этого холода и свежего воздуха. Небо было темным, почти черным, а далеко, за одним из отрогов, поднималась тонкая, чуть более светлая полоса.

– Ну вот. Почти рассвет, – улыбнулся Тейтон. Его голос был мягким, без упрека. Лорд тоже глубоко дышал, словно в глубине пещер ему не хватало воздуха.

– И как же мы доберемся? – вглядываясь в темноту, но, не видя верхушек башен, спросила с сомнением. Почему-то мне казалось, что Тейтон не умеет так, как сильфиды: поднять ураган и доставить нас в крепость одним движением руки.

– Нам поможет Керн. Давай, друг мой.

Мимо метнулась черная тень, хорошо различимая на белом снегу даже в темноте, а через мгновение…

Я отшатнулась и едва не упала. Прямо передо мной высилась громадина дракона. Черный, лоснящийся, покрытый какими-то наростами и шипами на спине, зверь наклонился ко мне и насмешливо выдохнул облако теплого дыма. От него пахло так знакомо, густо и приятно, что я неверяще обернулась на Тейтона. Лорд же едва не смеялся в голос. Его забавляло мое удивление.

– Познакомься, это мой лацерт во всей своей красе, – широко поведя рукой, охватывая жестом всего дракона целиком, насмешливо произнес лорд.

– Ты хочешь сказать, что это Керн?

– Он самый, – не в состоянии сдержать самодовольной улыбки, кивнул Тейтон.

– И ты хочешь сказать, что у тебя все время под боком был дракон, а ты… ты зажал мне одну простую чешуйку?!– я почти кричала, от возмущения и удивления.

– Ну, кто же мог знать, что ты станешь моей леди. Если бы сразу сказала, тогда, конечно, мы бы не пожалели тебе и две чешуйки. Правда, дружище?

Дракон согласно заурчал, а затем раздалось какое-то сдавленное и утробное хрюканье. Я не сразу поняла, что Керн смеялся! Ему тоже было весело!

– Да вы!.. – я не могла найти, что еще сказать. Это казалось сейчас таким обидным, что я была готова от возмущения остаться с сильфидами, вернув все свои прежние слова обратно.

– Ну, не злись. Если мы каждому встречному поперечному будем давать по чешуйке, то от Керна ничего не останется к концу недели. Полетели. Нам еще домой добираться

– Никуда я с вами не полечу. Вы обманщики, – все еще сердито, но больше от обиды, решила я и, сложив руки на груди, отвернулась от этой парочки.