Корэйн и Эндри побежали одновременно, сминая сапогами мягкую траву. Меч Эндри остался в Оллварде, поэтому он вытащил кинжал и топор. У Корэйн не было ничего, кроме наручей, покрытых шипами, которые поблескивали на солнце.
Она неслась вперед, полностью сосредоточившись на Веретенном клинке.
Внезапно между деревьями прокатился оглушительный раскат грома. Земля под ногами задрожала, и Корэйн упала на колени, чтобы удержать равновесие. Эндри тоже присел рядом с ней, пытаясь не упасть.
Таристан застыл на месте. Если до этого на его лице оставалась хоть какая-то краска, теперь и она окончательно его покинула. Эрида продолжала извиваться, а на ее лице застыло отчаянное, пугающее выражение. Она походила на изголодавшуюся женщину, которой впервые за долгое время показали еду. Или на жрицу, представшую перед своим пробуждающимся богом.
Она замерла в руках Таристана, обратив горящие огнем глаза на мраморные ступени. На ее губах расцвела жуткая улыбка, когда она ощутила нечто недоступное для чувств Корэйн.
В воздухе снова раздался яростный треск, и по безупречному мрамору поползла длинная трещина – изогнутая, словно молния.
Корэйн вздрогнула, подпрыгнув на месте от этого ужасного звука.
«Что-то приближается».
– Возвращайся к Веретену, – прошипела Корэйн, толкнув Эндри в сторону. – Беги!
Но Эндри Трелланд не сдвинулся ни на шаг и переплел ее пальцы со своими. Его прикосновение было знакомым и несло тепло.
Впервые в жизни Корэйн поняла, каково это – быть дома.
– За мной, – проговорил Эндри, а затем вскочил на ноги и увлек Корэйн за собой.
Земля снова содрогнулась, но они оба удержали равновесие, не замедляя бега. Они мчались к лежавшему на траве мечу.
На другом краю поляны Эрида вырвалась из рук Таристана. Мрамор треснул еще в одном месте, и королева зашлась безумным смехом.
Таристан хотел последовать за ней, но почему-то замер на месте. Его взгляд метался между Эридой и Веретенным клинком. На лице отчетливо отражалась битва, бушевавшая внутри его сознания: выражение боли сменялось гневом и наоборот. Глаза становились темнее с каждым мгновением, пока он наконец-то не наморщил лоб, как человек, только что очнувшийся от кошмара.
Корэйн была уже совсем близко. Замедлившись, она посмотрела Таристану в глаза. Их лица отразились в стали меча. Они были похожи друг на друга, будучи связанными узами крови и судьбы.
Корэйн думала, что Таристан бросился к мечу, но он лишь стоял на месте, тяжело и прерывисто дыша.
– Прими свою судьбу, Таристан из Древнего Кора, – мягко произнесла она.
–