Яркий всполох света где-то высоко над головой разорвал предрассветный полумрак. Я всмотрелась в темноту гор и ахнула – он был не один. Десятки светлячков плавали в воздухе, будто сухопутные маяки. На пару мгновений в душе затеплилась надежда, что сгустки света – дело рук кого-то из сопровождающих нас навиров. И такой она была упоительной, что пришлось одернуть себя и строго напомнить о множестве кочевников, обитающих в этих краях. Повстречаться с ними в утренней полутьме – не лучшая затея.

Несмотря ни на что, слабый проблеск веры велел мне двигаться к светлячкам, будто мотыльку, летящему к костру. Я брела по заросшей тропке, царапая руки о когтистые лапы кустарников, но не упускала огоньки из вида. Они приближались ко мне, как и я к ним. Иногда светлячки разделялись, рассыпаясь, будто бусины с оборванной нитки, но вскоре вновь собирались в строй.

Рассвет уже давно разогнал мглу, над горизонтом показалось солнце, но я не замечала красоты нового дня. Вернее, не желала замечать. Меня вел долг перед Беркутом. Я обязана лично зажечь его погребальный костер, а после… будь что будет. От меня и так уже мало что осталось.

Внезапно щеку обожгло хлесткой болью. Задумавшись о похоронах Михеля, я неосторожно наткнулась на торчащую ветку, чудом не выколов себе глаз. Ладонь неосознанно метнулась к лицу и накрыла царапину, отчего каждый из волдырей пронзила вспышка боли. Я бессильно вскрикнула, отдернув руку и не смогла остановиться. Из нутра вырвался животный рык, разнесшийся по безлюдной местности раскатом летнего грома. Я кричала и кричала, выплескивая весь ужас пережитой ночи, но не проронила ни слезинки. Они высохли внутри, как знойным летом пересыхают некогда полноводные водопады. Мертвые не плачут.

– Амаль! – звук моего имени заставил захлопнуть рот и затравленно оглядеться. Неужели светлячки и вправду были для меня?

Взгляд блуждал по зарослям деревьев и кустарников, но вдруг замер, наткнувшись на знакомую статную фигуру, застывшую чуть выше, за одним из валунов. Ингар, облаченный в непривычную черную одежду, вглядывался в меня, будто видел перед собой неупокоенный дух. По правде говоря, я не сомневалась, что передо мной предстало видение, принявшее его облик. Откуда мирейцу взяться здесь, посреди Даирской гряды? Что за шутки угасающего сознания?!

– Амаль! – вновь выкрикнул он и бросился ко мне.

Я застыла на месте, наблюдая, как Ингар мчится навстречу, и смиренно ждала, когда же он исчезнет. Вот-вот милый сердцу образ рассеется в лучах утреннего солнца, и восхитительная магия взметнется в воздух пеплом истлевшей надежды. Видение слишком затянулось.