Лишь когда Ингар оказался рядом и заключил меня в крепкие объятия, я позволила себе поверить. Это и вправду он – пахнущий потом и лошадьми, но такой… мой. Сердце бешено забилось в груди, будто очнувшись от долгого забытья. И душа… душа вдруг отозвалась и потянулась к нему. Она все еще жила во мне, не покинув обессиленный мешок костей и мяса. Я вновь обрела надежду, и эта надежда обожгла мое лицо неровным дыханием и пылающим взглядом…

Я несмело обняла Ингара, дрожа и все еще не смея поверить, что вижу его вновь. Жесткая щетина безжалостно царапала щеку, и без того горящую от подошвы Арлана, но мне не было дела до боли. Даже пылающие волдыри на коже не могли помешать мне ощутить себя в долгожданной безопасности, пока эти сильные руки укрывали меня от произошедших бед, от всего сотворенного этой кровавой ночью. По щеке скатилась одинокая слезинка. Наверное, единственная, которой удалось уцелеть в пожаре, поглотившем мое тело.

Ингар отстранился, отчего я потянулась было к нему вновь, но вовремя одернула себя. Он придирчиво осмотрел меня своими невозможно пронзительными карими глазами и вновь прижал к себе, но уже нежнее и трепетнее.

– Я искал тебя. И нашел, – отчаянный шепот Ингара заставил вторую слезинку предательски прочертить дорожку к подбородку.

Я так много хотела у него спросить, но не успела вымолвить и слова, вдруг заметив среди деревьев мужчин в темно-зеленых походных плащах и лохматого оборванца в красных одеждах. Навиры! Они схватят Ингара!

– Тебе нужно бежать, – зашептала я, не отводя от врагов цепкого взгляда. – Я постараюсь их задержать. Беги так быстро, как только сможешь.

– Нет нужды бежать, – покачал головой Ингар и вышел из-за моей спины, которой я безуспешно пыталась прикрыть его от проклятых падальщиков.

– Я сделаю все, чтобы дать тебе время уйти! Беги, умоляю! Я не могу потерять еще и тебя! – мой охрипший голос сорвался от ужаса. Навиры приближались! Они окружали нас! Творец, как же их много! Откуда к ним пришло подкрепление? Мне не выстоять…

Я зажгла пламя на ладони и застонала от боли. Секунда, и тени, призванные Ингаром, погасили его. Он осторожно взял мою руку в свою и с исступленной нежностью поцеловал обожженные пальцы. Я замерла, пораженная его несокрушимым спокойствием. Ингар заключил меня в ласковые объятия и легонько коснулся губами макушки, будто прощаясь.

– Прости меня, Амаль.

Я хотела недоуменно спросить, за что. Открыла рот и почти произнесла эти два проклятых слова, когда совсем рядом раздался зычный мужской голос:

– Амир, отстань от Амаль Кахир! Нам нужно вернуться в лагерь! Для нежностей еще будет время!