– Я не возьму опозоренную птицу, – сейчас же поддакнул женишок-петух. Ещё бы ему не поддакнуть, когда эта лживая женщина вкрутила ему два пальца в бок.

Вот корень всех зол! Как бы хотел У Минчжу схватить её за горло, сжать пальцы – двух пальцев бы хватило! – чтобы перекрыть воздух, а потом нажать сильнее и услышать, как хрустят её позвонки. Это всё она! Она издевалась над своей падчерицей, потому что ненавидела её и завидовала. Она настроила отца против неё – и всех птиц на горе, по всей видимости, тоже. А они даже не понимают, что превратились в марионеток, которых она исподтишка дёргает.

– Эй, вор, тебе есть что сказать?

– Я не вор, – сухо сказал У Минчжу. – Я пришёл за моей женой. Я отдал ей своё сердце.

Отец Цзинь Цинь всё-таки подошёл ближе – со странным лицом. У Минчжу не понял этого выражения. Другие бы решили, что её отец смягчился благодаря их преданности друг другу. Но не У Минчжу. Он не поверил бы, даже если бы отец Цзинь Цинь сам это сказал. Тот и не сказал.

– Говоришь, отдал ей сердце? – вкрадчиво осведомился он.

У Минчжу хотел ответить, что так и есть, но грудь его обожгло. Короткая вспышка боли. Вкус крови во рту. Гулко отдающиеся в ушах чужие слова – «Да ты лжец! Вот же оно!» – и…

Темнота. Золотые искры. «А ведь тебя предупреждали» каркающим голосом. Тишина. Оглушающая тишина. И ничего больше.

У Минчжу умер.

114. Блуждающая душа находит приют

114. Блуждающая душа находит приют

Душа птичьих демонов не была однородна – как головоломка, собранная из нескольких частей. У воронов, в отличие от певчих птиц, первородная, или птичья, душа находилась не в крыльях, а в сердце. Лишённое этой части души тело сразу же начинало распадаться, а другие две души – рассеиваться. Но у птицы, обладающей большой духовной силой, души были крепче и могли выдержать посмертный шок какое-то время, прежде чем объединиться или обратиться в прах. Недолгое время…

Когда бездыханное тело У Минчжу, лишённое сердца – первородной души, сбросили с горы, две оставшиеся в нём души начали разрушать его, пытаясь выбраться. Трещины покрыли его, как старую эмаль, кусочки отпадали и рассеивались угольно-чёрной пылью. Но закалённое тренировками и культивационными практиками тело было крепко и сдалось не сразу.

Из одежды У Минчжу выпало и летело следом маленькое чёрное пёрышко. Он подобрал его в «шатре», когда помогал Цзинь Цинь одеться, и машинально сунул себе в рукав, посчитав его своим. Но это было одно из пёрышек, оставленных Цзинь Цинь матерью – остаточный след её демонической души.

Оно затрепетало в полёте, превратилось сначала в тёмный дым, а потом обрело силуэт женщины в чёрном одеянии. Призрак попытался обхватить падающее тело руками и удержать от падения. Но от этого внешнего воздействия тело наконец-то сломалось, и души вырвались – и рванули в разные стороны, ошеломлённые внезапной свободой. Женщина в чёрном заметалась из стороны в сторону, но она не могла разделиться – пёрышко было всего одно, – и оставалось выбрать, за какой душой погнаться.