«Он, красив», –
«Безмерно. И тянет… как бабочку к огню. Глупая! Глупая, глупая бабочка!»
«Влюбиться с первой секунды? Да как такое возможно?!
«Кажется, жизнь меня ничему не научила! Однажды уже сгорела дотла из-за красивых глаз… И что? Готова прыгнуть в новый костер? Только потому, что этот… этот Виллар выглядит как воплощенная греза? Идиотка!»
Она выстроила свою новую жизнь в этих стенах, обрела хрупкий покой, пусть и окрашенный легкой грустью по прошлому. И она не отдаст его на растерзание чьим-то хищным инстинктам и собственному глупому, предательскому телу, которое откликается на «вызов» в чужих глазах. Каждый оборот колеса, уносящий ее дальше от Парижа и ближе к тишине поместья, был глотком воздуха, шагом прочь от безумия бала, прочь от его тени.
Карета наконец остановилась у подъезда особняка де Вальтер. Знакомый фасад, освещенный лунным светом, казался крепостью. Елена вышла, поблагодарив Жана: «Не задерживайся, Жан. Поезжай сразу за мадемуазель Клеманс».
«Не задерживайся, Жан. Поезжай сразу за мадемуазель Клеманс».
«Так точно, мадам. Спокойной ночи».
«Так точно, мадам. Спокойной ночи».
«Спокойной ночи, Жан». Она вошла в дом, и тишина, привычная и успокаивающая, обволокла ее, как плед. Жизель, ее верная тень, встретила в прихожей с зажженным канделябром.
«Спокойной ночи, Жан».
«Добро пожаловать, мадам. Как бал?» – спросила служанка, снимая с Елены бархатную накидку.
«Добро пожаловать, мадам. Как бал?»
«Шумный, Жизель. Очень шумный», – вздохнула Елена, позволяя девушке расстегнуть сложный корсаж платья. – «Я устала. Просто помоги мне раздеться и сполоснуться, пожалуйста. И, Жизель», – добавила она, – «когда Жан вернется с мадемуазель Клеманс, проследи, чтобы ему дали горячего вина. Он проедет дважды туда и обратно, бедняга».
«Шумный, Жизель. Очень шумный»,
«Я устала. Просто помоги мне раздеться и сполоснуться, пожалуйста.
И, Жизель»,
«когда Жан вернется с мадемуазель Клеманс, проследи, чтобы ему дали горячего вина. Он проедет дважды туда и обратно, бедняга».
Жизель, чуткая и ненавязчивая, быстро и ловко исполнила просьбу. Прохладная вода умывальника смыла с лица пудру и легкую испарину бала, но не смогла смыть внутреннее напряжение. Облачившись в мягкую ночную сорочку и легкий пеньюар, Елена отпустила служанку. «Спасибо, Жизель. Спокойной ночи».
«Спокойной ночи, мадам. Пусть вам приснится что-нибудь хорошее».