«Графиня? Вам не по себе?» – обеспокоенный голос Шарля вывел ее из раздумий. Он смотрел на нее с трогательной тревогой.

Елена мгновенно натянула легкую улыбку, маскируя бурю внутри. «Просто легкая усталость, Шарль. Балы, знаете ли, хоть и прекрасны, но требуют сил. А атмосфера сегодня… особенно насыщенная». Она не солгала. Насыщенная – это было мягко сказано.

Шарль закивал с готовностью. «Конечно! Я понимаю. Может, еще один бокал лимонада? Или…»

«Нет, спасибо, дорогой Шарль», – мягко, но твердо прервала она. – «Я думаю, мне пора. Вечер был восхитительным, особенно наша прогулка здесь. Вы – прекрасный гид». Она видела, как его лицо озарилось радостью от похвалы, и в душе сжалось от легкого чувства вины. Он заслуживал большего. Но не от нее. Не так.

«Позвольте проводить вас до кареты!» – предложил он немедленно.

Она не стала отказывать. Их прощание у подъезда было теплым, но быстрым. Шарль помог ей подняться в экипаж, его взгляд выражал и обожание, и легкую грусть. «Спокойной ночи, графиня. Отдыхайте».

«Спокойной ночи, Шарль. И спасибо за все». Карета тронулась, увозя Елену от сияния особняка де Тревиля в объятия парижской ночи.

«Господи, Клеманс!» – мысль ударила внезапно, как холодный душ. – «Я же просто сбежала! Оставила ее там одну!» Елена ощутила новый прилив стыда, уже не только за свои мысли о Вилларе, но и за такую беспечность по отношению к подруге. Она мгновенно постучала в окошко кареты. «Жан! Остановись, пожалуйста!»