Карета резко замедлила ход. Яркий свет факелов ударил в глаза. Гул голосов, смех, взрывы музыки – все смешалось в оглушительный водопад звука. Сердце Елены рванулось в горло. Она вдохнула – глубоко, до дрожи в ребрах – и выпрямила спину под тяжестью гродетура. Ледяная Королева готова к выходу.
Дверцу распахнул чужой лакей. Холодный ночной воздух обжег лицо. Елена медленно вышла. Перед ней вздымался особняк Вилларов, залитый потоками теплого света из высоких окон. Сквозь открытые двери лился каскад музыки – струнной, игривой, назойливо веселой – и густой гул десятков голосов, смешавшийся с хрустальным звоном бокалов. Сотни глаз – острых, любопытных, оценивающих – впились в нее. Мелькали яркие пятна платьев – малиновые, лазурные, изумрудные, ослепительно-белые. Бриллианты и золото сверкали, как нарочитая насмешка над ее скромным видом. Она подняла подбородок. И – будто удар хлыстом по воздуху – увидела его.
Он стоял на вершине лестницы, словно на пьедестале, озаренный светом факелов. Леонард де Виллар. Или его безупречная тень? Черный фрак облегал его, как вторая кожа, оттеняя белизну жабо. Волосы, темнее ее траура, были безукоризненно уложены. Лицо... резче, чем она помнила, скульптурные скулы, твердый подбородок. Но в глазах...
Он стоял на вершине лестницы, словно на пьедестале. Леонард де Виллар. Его взгляд, плотный, физически ощутимый, был прикован к ней с той же неистовой силой, что и в первую их встречу.