Светлый фон

Шаг. Шаг. Шаг.

Шаг. Шаг. Шаг.

Тяжелый гродетур шелестел тихим, бархатистым предупреждением. Каждый шаг по ступеням отдавался гулко в ее ушах. Аромат ландыша и льда, ее невидимая защита, достиг его первым. Он стоял, не шелохнувшись, поглощая ее образ.

Он низко, безукоризненно склонился. Рука, протянутая для поддержки, ждала.

«Графиня де Вальтер. Ваше присутствие – честь для моего дома и высшая радость для меня лично.» Голос. Ровный. Глубокий. Ни тени былой легкомысленности. Только уважение. И… радость? Настоящая? Искренняя? Непостижимо.

«Графиня де Вальтер. Ваше присутствие – честь для моего дома и высшая радость для меня лично.»

Елена совершила свой реверанс. Идеальный. Как по циркулю. Легкий, как падение снежинки. Ее кончики пальцев коснулись его руки – мимолетно, едва ощутимо, как и задумывалось. Кожа под тонкой тканью фрака была теплой, мышцы предплечья – твердыми. Импульс тепла. Она тут же отвела взгляд, строго следуя плану. Но в тот миг, когда их глаза все же встретились – против воли, против всех правил – в ее ледяных глубинах мелькнуло не тепло, нет… а вспышка чистого, жгучего вопроса, яркая, как отблеск серебра на ее платье. Жгучее, неотступное любопытство. Она пришла не только по долгу.

Он повел ее в сияющий зал – в самое сердце бури света, звука и чужих взглядов. Его бал. Его ловушка. Началось.

Ледяная Королева вступила на поле боя. Первый ход – его. Теперь ее черед держать оборону. Но в глубине тех холодных, искусно избегающих его глаз, уже разгоралась крошечная, но упрямая искра вызова, холодная и острая, как льдинка.: «Ну что, Леонард де Виллар? Покажи, чего ты стоишь».

Ну что, Леонард де Виллар? Покажи, чего ты стоишь».

 

Глава 47: Резонанс в Бальном Хаосе

Глава 47: Резонанс в Бальном Хаосе

Звук обрушился на Елену, как физическая волна, когда Леонард повел ее вглубь бального зала. Не просто гул – это был живой организм, бьющееся сердце роскоши. Вибрация скрипок впивалась в кости, бас контрабаса гудел под ребрами. Визгливые голоса дам сливались с басовитым гоготом мужчин в какофонию, цокот каблуков по зеркальному паркету отбивал безумный ритм, а звон хрустальных бокалов высекал острые искры прямо в воздухе.

Воздух был густым, обжигающим коктейлем: сладкая пудра, удушающая амбра и пачули чужих духов, терпкий воск свечей, пронзительный аромат жасмина из гирлянд… и подспудный, манящий запах жареной дичи и карамели, плывущий из соседних залов. Он щекотал ноздри, напоминая о земном, о плоти, в этом царстве иллюзий и лжи.