Она сказала ему ждать. Ждать хода. Какого? Я не знала. Но я знала одно: в этой опасной игре при дворе у нас появился союзник. Хитрый, опытный и абсолютно бесстрашный. И пока она двигала своими фигурами в тени колонн, а Лео стоял, собранный и ждущий, я могла терпеть прикосновения де Лоррена. Терпеть, как маркиза. Потому что буря, предвестником которой были эти тучи над паркетом, могла обернуться не только разрушением, но и освобождением. И я была готова встретить ее. С поднятой головой и холодным сапфиром у горла – знаком несломленности.

Глава 62. Крик "Нет!" Трону и Шепот "Да" Сердцу

Глава 62. Крик "Нет!" Трону и Шепот "Да" Сердцу

Воздух в бальном зале Версаля, и без того тяжелый, внезапно стал непробиваемым. Как будто все духи, воск, музыка и шепот сгустились в единую, удушающую массу. И центром этого сгущения стал он – граф де Лоррен. Старый, самодовольный, с лицом, пылающим от наглости и мнимого торжества. Он склонился перед троном, этот картонный фавн, и поймал королевский взгляд – взгляд холодного расчетливого паука, давшего сигнал своей мухе.

«Ваше Величество! Благородные дамы и господа!» – его голос, натужный и громкий, резанул по нервам. Я стояла рядом, окаменев. Ледяные иглы пробежали по коже под бархатом. Я знала, что сейчас произойдет. Знала и была бессильна. Пешка. Всего лишь пешка. Ужас, чистый и первобытный, сковал меня. Не за себя – за ту свободу, за то будущее, за того человека, что только начал пробиваться сквозь толщу прошлого и королевских интриг. Мои глаза, широко открытые, встретились с его – Леонарда. В них я прочла ярость, отчаяние, тот же ужас. Мы были связаны этим мгновением краха.

«...осмелюсь просить высочайшего благословения Его Величества и ваших добрых пожеланий! Я, Огюстен де Лоррен, прошу руки и сердца сиятельной графини Елены де Вольтер!»

Удар. Прямо в солнечное сплетение. Зал взорвался – льстивым гулом поздравлений для подхалимов, шокированным шепотом для остальных. Мир поплыл. Я видела, как королевские губы складываются в одобрительную улыбку. Приговор. Подписан. Запечатан. Беспомощность накрыла волной. Я была Лия, выброшенная на холод, и Елена, проданная с королевского трона. Одна и та же боль. Ярость закипела где-то глубоко, но вырваться наружу не могла – парализованная этикетом, страхом, ледяным взглядом Короны.