Я моргнула, прогоняя очередное наваждение.

Вэйна, всего лишь Вэйна – маленькая, тонкая – ударяла по клавишам.

Она закончила и повернулась ко мне, личико светилось от удовольствия.

– У тебя здорово получается, – я не стала дублировать слова жестами: Вэйна давно научилась читать по губам.

Сестренка улыбнулась, пожала плечами: мол, не знаю, со стороны виднее.

– Почему ты решила научиться?

Вэйна отвела взгляд, задумчиво поболтала ногой.

«Лилия предложила».

Я удивилась. Со стороны это выглядело издевательством – предложить глухой девочке сесть за рояль. Но Лилия не стала бы обижать Вэйну. Меня могла бы, но не младшую сестру.

Вэй, видимо, уловив мое смущение, пояснила:

«Когда я нажимаю на клавиши, играю – то как будто что-то слышу. Может, это лишь кажется. Это, наверное, не музыка и не звуки, как понимаете их вы. Но мне нравится – слышать».

Я удивилась, насколько точно мама передала ее слова. Наверное, девочке часто приходится объяснять, почему она выбрала такое странное увлечение.

В этот момент я вдруг поняла, как повзрослела сестра за год, проведенный без меня. Вытянулась, похорошела. Совсем скоро угловатые формы сменятся плавными, женскими очертаниями, и Вэйна превратится в настоящую красавицу.

Я скрестила руки и прижала их к груди – к самому сердцу, затем указала на Вэйну. На языке жестов это значило: «Я люблю тебя».

Сестра улыбнулась и ответила: «Я тебя слышу».

Потом в комнату вернулась Лилия, сообщила, что перерыв окончен. Я пожелала удачи и вышла.

Ужинали раздельно. Служанка принесла поднос, когда мы с Диего заканчивали разбирать багаж. Пару раз к нам заглянула мама, предложила помощь. Мы отказались, хотели побыть вдвоем.

По моей просьбе Диего подхватил поднос, и мы вышли на веранду. Там было ветрено и прохладно, зато открывался чудесный вид на крытую оранжерею и цветник, вьющуюся парковую дорожку.