– Вспомнил что-то? – без всякого энтузиазма спросила я, зевая в кулак.

– Кое-что есть. Связано с ней.

– С ней? – Я огляделась, надеясь, что в комнате есть кто-то, к кому бы были обращены слова Фэрфакса. – Я не понимаю.

– Похоже, Эстер очень расстроило, что я не воспользовался ее первым советом. И теперь хочет, чтобы я увидел, какую возможность упустил.

– Какую?

– У первородных и магов всегда были сложные отношения. Их друг к другу тянет, как бы они этого не отрицали, – не давая опомниться, он приподнял мое лицо за подбородок, большим пальцем прочерчивая дорожку по скуле. – Она настаивала, что так будет гораздо проще…

– Это плохая идея, – хрипло, почти неслышно выдохнула я, сообразив, к чему колдун клонит.

– Мне все равно хочется попробовать.

– В прошлый раз ты чуть не умер, – напомнила я, прикрывая глаза. По правде говоря, мне захотелось, чтобы Фэрфакс делал то, что умел лучше всего – продолжал меня не слушать.

– Это же мой сон.

Робкие возражения, что сон, похоже, общий, застряли в горле, когда колдун наклонился и дотронулся до моих губ. Совсем не похоже на первый поцелуй – этот вышел осторожным ласковым и приятным. От него действительно перехватило дыхание, сердце забилось быстрее. Прерывисто дыша, я вцепилась в рукав его халата.

– Вот, значит, как это могло бы быть, – усмехнулся Фэрфакс, поглаживая мою покрывшуюся мурашками кожу на шее и плечах. Его пальцы оставляли по-настоящему обжигающий след, совсем не как в обычных снах. Если момент, который упускать не стоило, существовал, то это точно был он. Подавшись вперед, я накрыла губы Фэрфакса своими. Что делать дальше, я не особо представляла – обычно самые смелые романтические фантазии (само собой, без колдуна в главной роли) на этом заканчивались.

Мужчина на мгновение разжал руки от удивления, но уже в следующую секунду ответил на робкий и неумелый поцелуй. Осознание собственной смелости пьянило, усиливая жар в груди.

Фэрфакс сжимал меня крепко, с какой-то горькой яростью углубляя поцелуй и прикусывая нижнюю губу, будто проверяя на прочность. Его рука прошлась по спине, мимолетом задевая свежую рану, и на долю секунды я снова обрела ясность мышления: вспомнила, где нахожусь и с кем, перепугалась, уперлась руками колдуну в грудь и замотала головой. Внутренний голос наконец прорвался сквозь пелену наваждения и теперь вопил, что я самая неразумная принцесса из всех возможных неразумных принцесс.

Фэрфакс не настаивал. Едва почувствовав перемену в настроении, он отстранился.

– Какой интересный опыт, – пробормотал он, заправляя растрепавшиеся волосы мне за ухо. – Вот бы она удивилась.