Дженна затаила дыхание. Неужели он был прав?
– Раз в десять лет они отдают лесу ребенка… – говорил посол, и голос его звенел праведным гневом. – Мальчика или девочку. Они оставляют их здесь, в дикой чащобе… На поживу змеям, духам и нечисти…
– Мы приходим добровольно, – раздался голосок. Верда приблизилась к Дженне и, взяв ее за руку, посмотрела в глаза. – Ты ведь умеешь
Наемница перевела взгляд на Фрумоса Копака. Считая, что его страшное заявление возымело действие, он торжествующе улыбался. Возможно, он верил в свою историю, как и прежде. Но этот негодяй был «клиентом» лисы. Дженна пыталась последовать совету Красной, однако сама судьба распорядилась иначе.
Сумеречная лиса должна была выполнить заказ. И еще никогда в жизни она не испытывала такого сладостного желания сделать это! Больше всего на свете она сейчас хотела убить Фрумоса Копака! Да, его защищала дюжина рослых воинов, но ведь и наемница пришла не одна…
Дженна оттолкнула девочку одной рукой, а второй достала из-за пазухи связку красных лент и бус. Быстрым движением она бросила свое богатство в сторону солдат и громко провозгласила:
– Приходите, невесты лесные, женихи ваши ждут не дождутся! Ох, весело погуляем на свадебке!
Настала тишина, птицы замолкли, нечисть, вернувшаяся в лес вместе с Вердой, затаилась в ожидании. А затем девушка услышала уже до боли знакомую ей фразу:
– Взять ее…
Посол шагнул назад, а его воины рванулись к Дженне. Саблей и кинжалом она отражала удары, ловко прыгая между разбросанными лентами, ягодами и бусинами, не задевая их. А между тем, как сапоги солдат касались нарядных нитей, со всех сторон им на плечи прыгали их «суженые».
Воя и улюлюкая, круглобокие мохнатые шишиги впивались зубами в кольчуги и царапали длинными когтями пластины доспехов. Хихикая и причмокивая, длинноносые кикиморы скидывали шлемы с голов солдат и в клочья рвали их плащи.
Улучая момент, когда ее враги принимались отбиваться от молоденьких да голодных «невест», Дженна пронзала их и бросалась к следующим. Потеряв всякую жалость, она рубила и резала всех, кто подворачивался на пути. Ее сабля, будто зачарованная, ловко находила слабые места в броне и жадно пила теплую красную влагу.
Землю окропила кровь, и прохладный ветер запел в кривых сучьях. Скрипя, старый дуб закачался, точно пританцовывая в такт жуткой мелодии сражения: крикам людей, скрежету и лязгу железа. Лепестки алых цветов в его ветвях дрожали. Птицы хлопали золотыми крыльями.