Солнце клонилось к горизонту, когда по лесу прокатилось звонкое отрывистое: «Ку-ку, ку-ку, ку-ку». Дженна, укладывавшая вещи в седельные сумки, подняла голову и тревожно оглядела макушки деревьев.

Отчего-то она ощутила озноб и вдруг вспомнила, как кто-то из деревенских рассказывал, что слышать кукушку по осени считается дурным знаком: «Кукушка кукует, горе вещует». И будто вторя ее мыслям, где-то вдали послышался скорбный вой.

Теплый вечер сменился студеной ночью. Чародейка хотела выспаться и продолжить путь с восходом солнца, но не смогла сомкнуть глаз. Ветки и сухая трава кололи бока, мягкий мох превратился в каменную крошку. Пламя в костре дрожало и норовило затухнуть, хотя погода стояла безветренная, а дрова были сухими.

Сайрон не возвращался дольше обычного, и Дженна начала беспокоиться. Она потянулась мыслью к учителю. Его образ неизменно успокаивал и согревал ее, но на этот раз девушка ощутила лишь боль в груди и прилив холода.

С внезапным раздражением Дженна принялась снимать с себя синее платье. Хранившийся на нем запах мага вызывал злость. Чародейка переоделась в обновку – распашную юбку из красной шерсти и теплую курточку с лисьим мехом – и только после этого ощутила себя лучше.

Однако сон не шел. Чуть ли не плача от злости, Дженна заседлала Марту и, небрежным жестом затушив костер, тронулась в путь. Что-то гнало ее вон, заставляло идти, бежать… Будто движение могло разорвать некие путы, стянувшие грудь чародейки, не дающие вздохнуть.

Волчий вой вновь пронесся над лесом, но девушка не обратила на него внимания. Выйдя на пустую дорогу, она пришпорила лошадь.

Сама тьма неслась навстречу всаднице. Дженне вдруг страшно захотелось раствориться в этом мраке, исчезнуть, сделаться ничем! Перестать быть!

Через некоторое время чаща расступилась, открыв безбрежные просторы полей. Дорога здесь расходилась в стороны, а посреди развилки возвышался замшелый валун. Остановив коня, девушка склонилась в седле и провела рукой возле камня. Волшебный огонь высветил таинственную надпись на древнеотийском.

– Правой дорогой пойдешь – коня потеряешь, человека спасешь; левой дорогой пойдешь – человека потеряешь, коня спасешь; прямой дорогой пойдешь – и человека, и коня потеряешь, – прошептала Дженна, хмурясь. – Но ведь прямо дороги нет…

Позади раздался шорох. На этот раз Дженна отчетливо уловила запах волчьей шерсти. И еще что-то… Марта фыркнула, тряхнула головой.

– Эх, пропадать, так вместе! – зло рассмеялась чародейка и, не оглядываясь, направила лошадь прямо в открытое поле.

Теплый воздух, поднимающийся от земли, наполнял ночь ароматами спелых злаков, поздних цветов и опьяняющей свободы. Скорость и простор поили сердце радостью, а красота звездного неба кружила голову, затмевая все прочие мысли.