На другой стороне улицы стояла Лилия. Не девочка, которая замерла за оградой, дожидаясь меня, а девушка, которую я так старательно пытался вычеркнуть из памяти. Я не верил своим глазам. И все же… Светлые волосы, ее извечное серо-синее пальто.

Она смотрела прямо на меня.

Из глубин памяти всплыло предупреждение Асфоделя. «И что бы ты ни увидел… Что угодно, связанное с ней, или кого-то, похожего на нее, твое дело – не обращать внимания. Понятно?»

Промедление оказалось фатальным. Богдан был совсем рядом.

На меня вдруг накатило спокойствие. Я решительно закрыл калитку и повернул в замке ключ, отрезав себя от пережитого. Настоящее казалось гораздо страшнее, но я предпочел встретиться с ним, а не с прошлым.

Впрочем, предпочел – сильное слово. Мое тело действовало само по себе. Закрыло замок. Бросило связку ключей через ограду.

Лилия вроде бы пожала плечами и двинулась прочь. Может, это вообще была не она. Лилия, которую я знал, бросилась бы за ключами. Или дело в том, что поиск закончился?

Нет.

Может, на самом деле ее никогда и не существовало – той Лилии, которую я убил. Бóльшая часть моей жизни вдруг показалась невразумительным сном: чтение мертвым, случайно подслушанный разговор в парке, окоченевшее тело на полу моей комнаты, ангелы с черными и белыми крыльями. Реальной среди всего этого была только ты.

Я повернулся, чтобы встретить Богдана лицом к лицу. По его лбу и щекам размазалась кровь – последствия моего удара. В руке он по-прежнему держал нож. Злость, которую он испытывал, была ощутима даже на расстоянии. Этот человек был готов снести все, что способно помешать его плану.

– Троеградец, – бросил я с презрением.

Слово возымело странный эффект. Богдан как будто еще больше воспылал яростью, если это было возможно, но остановился. Он тяжело дышал, пытаясь справиться с собой, – очевидно, очень хотел что-то сказать.

Но он не успел, или, быть может, я не услышал.

Мир вокруг нас потемнел. Город исчез, зыбкий утренний свет поглотил его и превратил в невыразительное серое пространство. Между мной и Богданом возникла черная бездонная пропасть. На его лице мелькнуло сначала удивление, затем – призрак паники.

Я окончательно потерял способность понимать, что происходит. Машинально отступил назад, врезался во что-то спиной и почти с радостью встретил новый всплеск боли: он помог мне погрузиться в темноту, такую вязкую и уютную, совсем не страшную, за исключением одного-единственного минуса – в ней не было тебя.

Когда тьма отхлынула, я оказался в мрачном льдисто-сером месте. Здесь были деревья, в которых сердито перекликались свиристели. Под ногами стелилась каша из воды, снега и соли. Я не знал, куда идти, и просто стоял на месте.