Мне слишком больно покидать дом, лес, покупать билет у Майрвэн Гриффит и садиться на поезд в Брейндаль. Если бы не желание поскорее увидеть сестру, я бы вообще никуда не уезжал.

Мимо окна поезда проносятся сельские пейзажи – к сожалению, не так быстро, как хотелось бы. Мое тело до сих пор не оправилось, каждый сантиметр груди обмотан бинтами. Сломанная рука бесполезно висит на перевязи. Я весь чешусь, что, как сказала ухаживающая за мной медсестра – та же, что перевязывала меня после порки, – хороший знак. Еще она сказала, что я чудом выжил – слишком много крови было потеряно. По всем правилам я должен был умереть.

Но нет. Я по-прежнему здесь.

Бог тому свидетель, после битвы с лесом у могильщиков было больше работы, чем у врачей.

Когда Рэйнальт нашел меня в медицинской палатке, я был в ужасном состоянии. Нервничал из-за сердца Серены. Нервничал из-за Авелы. Я объяснил ему, что моя сестра пропала, но, вероятно, ее спрятали где-то неподалеку от дворца.

Я отчаянно хотел найти ее, отчаянно хотел узнать, что она цела.

Но Рэйнальт не упустил из виду, что мой взгляд не отрывался от шкатулки, крепко зажатой в руках, – шкатулки с сердцем Серены.

– Я найду твою сестру, – пообещал он. – И сразу же отправлю тебе телеграмму. А пока езжай и похорони своих близких.

И я уехал.

Мне стало немного легче, когда по приезде в деревню Блодин обнаружил, что меня уже ждет телеграмма. Немного легче, когда сердце Серены упокоилось в земле.

А теперь?

Теперь я готов забрать Авелу домой.

Поезд останавливается в деревне за городом – станцию Брейндаля уничтожили деревья Гвиден. Я беру лошадь, не глядя отдаю конюху монеты из тяжелого мешка с серебром и скачу к Брейндалю.

Что бы ни произошло в тот день, когда я потерял Серену, армия Гвайда – появившаяся так неожиданно – увидела во мне юношу, который сразился с Гвиден и уничтожил ее. Это не вся правда… да что уж там, тут вообще мало правды. Но благодаря этому гвайдские солдаты – а точнее, их лидер – дали мне все, о чем я просил.

Брейндаль разгромлен. Гвиденский лес зашел очень далеко, повсюду лежат деревья, заваленные камнями. Тут едва хватает людей, чтобы расчистить улицы, и работа эта будет долгой и утомительной. Куда ни глянь, видны следы вражды Энаид и Элиниона. Смерть и руины, которые они оставили после себя.

«Но мы уцелели, – думаю я. – У нас еще есть надежда на жизнь, на мир».

Я с тяжелым сердцем прохожу через обломки городских ворот и поднимаюсь по холму во дворец.

На крыше развеваются гвайдские флаги: фиолетовый меч на белом щите. В этом нет ничего удивительного, но горло все равно сдавливает от напряжения, когда я спешиваюсь и передаю поводья тощему конюху.