Лиз покачала головой:

– Там искренняя любовь.

– Я провожу свои дни с Баем, – ответила Брисеида. – Он просто рисует. Он не является частью Элиты.

Лиз приподняла бровь:

– Без давления Менга Бай все еще был бы при дворе, рядом с императором. Бай вполне мог попытаться устроить убийство своего брата, поскольку Менг – единственное препятствие для его бессрочного возвращения ко двору. Тот, кто дерзок, кажется непринужденным в любых обстоятельствах, но вынужден лавировать под радаром, потому что его поймали в ловушку в его собственной игре.

– Зачем тогда он учит меня рисовать? Это бессмысленно!

– Пока ты рисуешь, ты не думаешь о загадках Элиты.

– Поэтому мы просто свяжем его и заставим рассказать все об Альфе, – предложил Эней.

– Даже если бы он был частью Элиты, я не думаю, что Бай стал бы тем, кто так легко разглашает тайны, – ответила Брисеида.

– Он прекрасно знает, что Менг никогда не позволит нам причинить ему вред, – заявил Энндал.

– Нам нечем шантажировать его.

– Единственный способ разоблачить его – поймать с поличным…

– …Пока же он просто рисует весь день.

– Ну, не надо так забивать себе голову, – сказал Леонель. – К завтрашнему вечеру нам все станет известно…

На следующий день Брисеида отправилась в библиотеку еще более растерянная, чем прежде. Лиз умела найти нужные слова, чтобы убедить. Но она также была способна ошибаться. Она ошиблась насчет химер. Она может ошибаться насчет Бая.

Во внутреннем дворе, рядом с библиотекой, дверь в кабинет Менга была открыта. Брисеида заглянула внутрь и недовольно скривилась. Свернутый свиток со стихотворением Фу Цзи, который она положила на стол вместе со стихотворением студента с рынка, спрятанный среди других свитков со стихами, все еще был там. Каждый день Менг читал некоторые из них, но стопка росла слишком быстро. Мало-помалу свиток Фу Цзи, узнаваемый по коричневой бумаге, исчез под горой свитков. На этот раз Брисеида вытащила стихотворение из-под кучи и положила его сверху на виду у всех. Если они потерпят неудачу в роли борцов сопротивления, по крайней мере она могла бы облегчить бремя молодого человека. Она не позволит Менгу уйти, не дав Фу Цзи шанса блеснуть.

Бедный сын Менга выглядел таким же бледным, как и всегда. В последние несколько дней он решил запереться в своей комнате, чтобы сосредоточиться на работе. Брисеида видела его только во время еды: он опускал глаза в тарелку и молча ел…

Бай уже был в библиотеке.

Брисеида молча села на свое место, положила кисть на бумагу и притворилась, что ищет вдохновение, наблюдая за Баем. Она мысленно прокручивала каждый из их разговоров, представляя его в роли члена Элиты. Брат Менга, несомненно, был более внимательным, чем можно было судить по его пьяному поведению. Возможно, именно поэтому Менг так настороженно относился к нему. Художник очень удачно подобрал слова и в первый же вечер во дворце повел за собой весь мир, унизив Менга, не подавая виду, что сделал это своим стихотворением.