Дежурящий снаружи Горбунов открыл дверь. Нечаев понимающе рассмеялся и скрылся внутри. И вернулся уже через пару минут, исподволь качнув полой плаща с потяжелевшим карманом. Митя признательно кивнул.
– Всего доброго, господа!
Необычный купец развернулся и стремительно ушёл.
– Интересный человек… – задумчиво протянул Дмитрий.
– Интересный? Эк ты подсластил пилюлю! – фыркнул Семён. – От него московские коммерсанты уже белугой воют.
– Почему? – озадачился Митя.
– Через него ж вся торговля с Америкой идёт. Считай, главный посредник на их товары – от кофия до станков. А дела ведёт так, что хоть стреляйся. Подарков не дарит и сам не берёт, в баню на беседы не ходит, все разговоры – только на службе и только по сути. А ещё поблажек для «своих» не даёт и сомнительных сделок избегает.
– То есть просто честно ведёт дела?
– Ну как с таким работать? – простодушно продолжал Семён. – Вот они и воют, а деваться некуда. А вскорости им вовсе тяжко придётся. Его ж губернским заместителем министра по торговле назначили. На днях объявят, но кулуарно уже решено. Был купец, а будет государственный человек, боярин…
– Что ты сказал? – вдруг вскинулся Митя от последнего слова.
– Боярин, говорю. Ну, как раньше, при царях…
– Твою ж налево! – выругался сыщик и зажмурился.
Перед глазами вдруг ясно появилась октябрьская репродукция из календаря – «Боярышня» Маковского. А он всё пытался понять, кого она так напоминает? Пересмотрел не по одному разу карточки всех девушек из списка Вишневского – некоторые были отдалённо похожи, но не так чтобы… А тут – убрать кокошник, щёки сделать чуть меньше, переодеть… И вот она! Нечаевой в списке не было. Не могло быть ещё три недели назад. Но теперь-то! И в театре она тоже находилась. Если даже не брать во внимание бред старушки Зубатовой, всё сходится.
– Митя? – Горбунов озабоченно потряс его за плечо. – Ты чего задумался?
– Сейчас. – Сыщик открыл глаза и потёр лицо ладонями. – Кажется, понял кое-что. Пойдём.
Он постучал в дверь «темницы» и, выждав несколько секунд, вошёл. Модель «боярышни», уже переодетая в лётный комбинезон, сидела за столом и листала книгу.
Полина подняла голову. Глаза у неё были ясные, синие и чуть утомлённые – как на той самой картине.