– Не хотите позвонить адвокату?

– Нет. Сама справлюсь.

Полина выглядела очень спокойной. Интересно, что сказал ей отец? От прежней яростной тигрицы в театре не осталось и следа. В кабинете сидела обычная барышня. Впрочем, не совсем обычная. Гордая. Сильная. Немного уставшая. Такая не будет рыдать, давить на жалость и падать в обморок, а примет любое испытание с достоинством.

Митя вдруг почувствовал к ней какое-то уважение. И это было странно, потому что до сих пор впечатления от Нечаевой-младшей варьировались от недоумения до досады. Что кривить душой, как лучшую Сонину подругу, временами он её просто терпел.

Теперь перед ним сидела предполагаемая новая жертва. Не факт. Просто догадка. Интуиция. Что же делать с Полиной? Можно догнать Нечаева и сказать, что произошёл тот самый force majeure, что его дочь в смертельной опасности – и пусть сам разбирается. Этот разберётся. Может, даже и душегуба поймает по горячим следам. И притопит в Москве-реке без суда и следствия. Нет, не вариант. Думай, думай, Самарин…

– Дмитрий Александрович! – В дверях возник знакомый стажёр Валерьянов. – Автомобиль для перевозки барышни готов. Разрешите сопроводить?

– Погоди. Зайди-ка, Валерьянов.

Стажёр зашёл и вытянулся по стойке «смирно». Митя оглядел его внимательно. Высокий, худой, долговязый. Ростом примерно… с Полину и есть. Волосы короткие, конечно, и уши торчат, но… Митя вдруг схватил оставленный на стуле сценический наряд, сунул в руки Валерьянову и указал на смежную дверь в подсобку.

– Переодевайся.

– П-простите, не понял…

– Две минуты! Бегом!

Хлопнула дверь.

– Ты что задумал, Митя? – почему-то шёпотом спросил Горбунов.

А Полина лишь иронично изогнула бровь и перевернула страницу.

Валерьянов появился через две минуты – с красным лицом и полыхающими ушами, нервно комкая в руках свои вещи.

– Отлично! – кивнул Митя. – Одежду сюда давай. – Забрал её у стажёра, быстро закатал в узел и вручил Семёну.

– Думаешь, сработает? – с сомнением спросил Горбунов.

– Капюшон накинет, голову опустит. Лица не видно будет. Все будут смотреть на плащ, очень уж приметный. Ну-ка Валерьянов, пройдись, как барышни ходят.

Стажёр мелко засеменил ногами, путаясь в длинном подоле. Полина поморщилась и вскочила:

– Да не так! У меня шаг шире. Смотри.