– Куда! – остановил её ближайший ефрейтор. – С ума сошли, барышня! Туда нельзя!

– Мне надо! – попыталась прорваться Соня. – Семён Осипович!

Горбунов вяло повернулся к ней и так же неторопливо двинулся вперёд. Остановился рядом. Софья рассматривала его с изумлением и ужасом. Семён Осипович выглядел ошеломлённым и был равномерно покрыт мелкой серой пылью. Под моросящим дождём она быстро намокла и теперь медленно стекала по лицу грязными ручейками, застревая в усах. Обеими руками Горбунов крепко прижимал к груди кота. Оторванный кончик правого уха у Карася кровил, а выражение морды было таким же очумелым.

– Что случилось? – внезапно севшим голосом спросила Соня. – Где Митя? Что с ним?

– Митя… – Горбунов будто не до конца понимал, где находится. – Был взрыв. Соня, вам нельзя здесь, тут опасно.

– Взрыв? Митя жив? Он в порядке?

– Я не…

Из дверей здания в этот момент вышли два санитара с носилками, на которых лежало тело. Почему-то лицом вниз. Из-под простыни выглядывали лишь чёрные ботинки с одной стороны и макушка с тёмными волосами с другой. На белой ткани стремительно расплывались ярко-красные пятна. Горбунов запнулся на полуслове и проводил носилки пристальным и полным сожаления взглядом. Санитары начали грузить ношу в автомобиль.

Соня поймала этот взгляд и вдруг с ужасом поняла, что тёмная макушка выглядит очень знакомо. И ботинки. В горле поднялся спазм, и Соня закричала, срывая голос:

– Это он? Господи, это он? Он что, умер? Пустите, пустите меня!

Горбунов бросил кота и схватил девушку за плечи, неделикатно встряхнув.

– Прекрати истерику! Никто не умер! Слышишь меня? Врачи приехали быстро. Они сделают всё, что можно. Тихо, тихо…

Семён крепко её обнял и прижал к себе. От пиджака пахло извёсткой и гарью. Соня кашляла и рыдала одновременно, уткнувшись в пыльное сукно. Казалось, лёгкие и сердце сейчас разорвутся. Глаза невыносимо жгло от горячих слёз. Она совершенно забыла, зачем сюда приехала. В голове билась только одна мысль – хоть бы Митя был жив.

Через несколько минут спазмы в груди немного отпустили, дышать стало легче. Горбунов отодвинулся, достал из кармана платок и грубовато, но заботливо вытер Сонино лицо.

– Успокоилась немного? Теперь езжай домой. Как ты вообще тут оказалась?

– Я… – Соня вдруг вспомнила, что хотела рассказать. – У меня была важная информация…

– Потом, всё потом, – невежливо перебил её Семён. – Видишь, что творится. Слава Диосу, все живы остались. Беги домой, после расскажешь. И Митя будет в порядке, слышишь?

– Да, – кивнула Соня. В глазах всё расплывалось – видимо, от дождя. Лицо опять намокло.