Он нашёл его слабое место. Не в расчётах, не в приборах. В голове. Димка был не богом и не санитаром. Он был мальчиком, который так и не оправился от удара. И его грандиозная система была всего лишь гигантским, сложным механизмом отрицания.

Теперь у Игоря был план. Он не мог победить систему. Но он мог сломать её архитектора.

Он посмотрел в грязное окно подъезда на темнеющую улицу. Где-то там его бывший лучший друг проклинал его имя и лихорадочно что-то рассчитывал в своём блокноте.

Охота действительно началась. Но теперь охотником был Игорь.

Призраки, которых мы заслуживаем

Призраки, которых мы заслуживаем

Гнев Димки витал над посёлком, как гроза перед ударом молнии. Игорь чувствовал его кожей — каждый взгляд из-за занавески, каждое замолкнувшее при его появлении слово в очереди за хлебом. Димка не просто злился. Он перешёл в режим тотальной ликвидации последствий. Он был подобен айтишнику, который обнаружил в своей сети вирус и теперь лихорадочно латал дыры, откатывал обновления и перезагружал серверы.

Игорь видел результаты его работы. Тот самый сантехник, Михаил Петрович, всё-таки полез в насосную в тот день — один, без напарника. И сорвался с шаткой лестницы. Сломал руку. Баланс? Возможно. Но Игорь также видел, как Димка стоял у открытого люка за час до этого, что-то поправляя отвёрткой в механизме старой лестницы.

Димка не просто предсказывал. Он обеспечивал. Он был не только бухгалтером, но и киллером на службе у своей больной религии.

Игорь больше не выходил с предупреждениями. Это было бесполезно и опасно. Вместо этого он стал тенью. Он следил за Димкой. Теперь он был охотником, выслеживающим свою дичь.

Он видел, как Димка, мрачный и сосредоточенный, часами просиживал в своём вагончике, чертя в блокнотах новые схемы, соединяя красными линиями новые точки на своей карте. Он видел, как тот вздрагивал от каждого неожиданного звука, как его рука непроизвольно тянулась к шраму на виске, когда расчёты не сходились.

Страх Димки был его топливом. Но Игорю нужно было больше. Ему нужно было выманить его на открытое пространство. Туда, где правила диктовал не Димка, а сама Память.

Он снова пошёл на свалку на окраине поселка. Среди ржавых корпусов машин и битого кирпича он нашёл то, что искал: старый, проржавевший почти до дыр, но всё ещё целый лист кровельного железа. И несколько метров толстой, обожжённой проволоки.

Ночью, пока посёлок спал, он вернулся в песочницу. Он не стал подключаться к фонарю. Вместо этого он притащил с собой автомобильный аккумулятор, стащенный из гаража отца.