— Пойдём, — произносит Рик, но так, что возразить невозможно. — Нужно вернуться к гостям.

Через пару шагов он останавливается.

— Сердишься?

Я мотаю головой. Одно хорошо — всё это время не думала о принцессе-стерве. Зато размышляла о фрагментах короны.

Этот артефакт хранится вместе с Истоком — драконьим кристаллом, наделённым священной силой. И корона, и сам Исток принадлежат императору. Говорят, кристалл огромен, отливает голубым светом, и прикоснуться к нему могут лишь Рик и его брат.

Когда Королевство Лиония вышло из состава Империи, один из фрагментов короны увезли с собой лионцы — ведь каждый камень несёт крупицу божественной магии Истока. А значит, если вернуть этот фрагмент в корону, сила Рика возрастёт. Он ведь ищет её столько, сколько я его знаю.

Так, может, Рик и пляшет вокруг этой стервы не из-за её красивых глаз, а из-за камня на шее? Думать об этом тошно.

И именно в этот момент муж делает то, чего я меньше всего ожидаю. Он вдруг тянет в нишу между колоннами — тень поглощает нас, скрывая от взглядов. Мрамор за спиной холодный, а Рик слишком близко.

— Да что с тобой, Аэлина? — шепчет он.

Сердце гулко бьётся, дыхание сбивается.

— Я не сержусь, — запоздало отвечаю на его вопрос. — Со мной всё в порядке. Просто устала.

Рик медлит. Его ладонь осторожно касается моей щеки.

— Не верю. Ты дрожишь.

— От холода, — выдыхаю, хотя сама слышу, как глупо это звучит. Здесь довольно тепло, и я дрожу — от ярости и оттого, что не понимаю, во что он играет.

— Лжёшь, — он чуть склоняет голову, и прядь волос падает на лоб. — Ты всегда дрожишь, когда боишься. Или когда злишься. Но бояться тебе нечего…

— А ещё я дрожу, когда ты рядом, — срывается у меня.

Рик замирает. На миг — только тишина и звук его дыхания.

— Не говори так. Иначе я…

Он не заканчивает фразу, просто смотрит так, что внутри всё переворачивается. Потом резко наклоняется, губы обжигают поцелуем — быстрым, почти отчаянным. Когда Рик отстраняется, его голос звучит хрипло, будто каждое слово даётся с усилием: