Рик отмахивается, не поднимая глаз:
— Подпишу указы — и…
Я выдёргиваю ручку.
— Завтракай. Император с пустым желудком — угроза для империи.
Иной раз муж возвращается так поздно, что я почти сплю. Думает, что сможет незаметно лечь рядом, но стоит матрасу качнуться, ворчу:
— Я всё слышу. Бумаги опять важнее сна, да, император?
— Спи, Аэлина, — шепчет он и осторожно касается моих волос. И в этом прикосновении — больше, чем в любых словах.
Знаю, что империя требует его целиком. Но Рик находит мгновения, чтобы напомнить: даже в этом огромном мире есть место для меня. Может отложить доклады и просто прийти в мою комнату, чтобы вместе почитать книгу. Бывает, сорвёт заседание Совета
ради прогулки в саду. Может отказаться от вечернего приёма — и тогда весь мир сужается до тихого разговора у камина. А иногда это выглядит почти смешно: вместо бала или собрания Рик приносит чайный сервиз в мою комнату.
— Император с чаем? — дразню я, откладывая очередную скучную книгу по управлению.
— С женой, — отвечает он и ставит чашку передо мной.
Но бывают и ссоры. В какой-то вечер я не выдерживаю:
— Ты живёшь бумагами! До меня тебе совсем нет дела! Я хочу домой!
Рик злится и уходит. Но через час возвращается. Просто садится рядом и кладёт голову мне на колени.
— Прости, Аэлина. Ты права, — шепчет он. — Порой император должен забывать, что он император.
Я осторожно глажу его по волосам. Готова мириться со всем — с его молчанием и редкими вечерами. Но принцесса Лионии всё ещё здесь. И чем дольше она остаётся, тем чаще я думаю: женился бы Рик на мне, если бы не метка истинных? Если бы у него был выбор…
30. Вальс заговорщиков
30. Вальс заговорщиков
Но моё терпение не бесконечно. Сегодня бал в честь договора с Лионией. Если после этого принцесса не уедет, я за себя не отвечаю.
Всю неделю вижу Рика и