— Двуглавый волк… Это старый герб рода Хальмеров, который жил в горах на севере. Они в родстве с Эштоном. Его первую жену звали Эмилия Хальмер. Вероятно, замок достался ей в приданое. Находится почти на самой границе с Восточными землями. Их замок… он назывался Блэквуд. Чёрный Лес. Да, там есть извилистая горная дорога...

Глава 80

Глава 80

Я пришла в сознание от мерного, убаюкивающего покачивания. Моё тело было обездвижено, но не из-за слабости — меня несли. Двое, взяв под согнутые колени и спину. Голова раскалывалась, каждый шаг носильщиков отдавался в висках глухим, болезненным стуком. Я попыталась приоткрыть веки, но мир опрокинулся, поплыл, и волна тошноты скрутила меня изнутри. Я снова закрыла глаза, предпочитая слепоту этому головокружительному кошмару.

Воздух был затхлым и холодным, пахнущий старым камнем, влажной плесенью и дымом. Сквозь щель между ресницами я успела мельком заметить стены — грубый тёмный камень, освещённый неровным светом факелов, вставленных в железные кольца. Коридор был без окон, длинный и извилистый. День или ночь на воле — понять было невозможно. Здесь царил свой, вневременной мрак.

Сознание то уплывало, то возвращалось обрывками. Я помнила огни праздника, музыку, толпу. Элла протягивала свечи нуждающимся. А потом — сильная рука, зажимающая мне рот, и резкий, сладковатый запах, от которого темнело в глазах. Я застонала, сжалась, кто-то, нёсший меня, резко дёрнул и перехватил.

— Тихо, птичка, — пророкотал низкий голос где-то над ухом. — Почти прилетели.

Я приоткрыла глаза, но тошнота тут же снова подступила к горлу, и мир закружился, будто я оказалась в бешено вращающейся карусели. Всё вокруг расплывалось: огонь, камень, чьи-то тени. И факелы, их коптящие языки отбрасывали на стены чудовищные тени.

Вскоре я почувствовала, как моё тело осторожно опустили на что-то мягкое. Кровать. Запах старого дерева, сырости и пыли ударил в нос. Я слышала собственное дыхание — прерывистое, сбивчивое. Шаги удалились. Скрипнула дверь, лязгнул засов. Тишина.

Я попыталась поднять руки и тут же наткнулась на жгучую боль в запястьях. Верёвка. Меня связали. Я судорожно вдохнула и зажмурилась, отчаянно стараясь не разрыдаться. Слёзы сейчас были бы только слабостью. Сил не оставалось. Голова кружилась, и я снова провалилась в мутный сон, словно в вязкую яму.

Не знаю, сколько времени прошло. Может, час, а может, целая вечность. Очнулась я от ощущения взгляда. Кто-то был рядом. Я медленно открыла глаза — и в ту же секунду завизжала, срывая голос.

Прямо надо мной склонилось лицо. Лицо, от которого кровь застыла в жилах. Оно было так близко, что я могла разглядеть каждую пору на серой, нездоровой коже, каждый капилляр в глазах, мутных и водянистых. Это был Гарольд Эштон. Тот же разрез глаз, тот же подбородок, те же тонкие губы. Но это был не он, а его жуткая, карнавальная версия.