— Ваш господин — преступник и убийца, — холодно сказала я, глядя на неё. — И если вы хотите избежать тюрьмы как соучастница, вам придётся рассказать в канцелярии всю правду, которую вы знаете о нём. Всю.

В этот момент леди Абигайль на кровати слабо пошевелилась и прошептала, словно в бреду:

— Он… он убил Бренду… убил...

— Тихо, — мягко остановила я её, прикладывая палец к её губам. — Вам не нужно сейчас говорить. Он ответит за всё. Вы в безопасности.

Я обернулась к служанкам.

— Горячей воды. Бульона. Хлеба. Немедленно.

Женщины засуетились. Вскоре принесли таз с тёплой водой и миску с дымящимся бульоном. Я смочила полотенце и осторожно протёрла лицо и руки леди Армбридж. Потом принялась кормить её с ложки. Она пыталась есть сама, жадно хлебая обжигающий бульон и засовывая в рот куски хлеба, но сразу же начинала давиться и кашлять.

— Не спешите, — уговаривала я её. — Сколько дней вы не ели?

— Не знаю… — её голос был слабым, как шелест. — Несколько… Адам… иногда приносил воду… если проливала… бил плетью…

Она горько заплакала, тихие, безутешные рыдания сотрясали хрупкое тело. Я попыталась обнять её, но она вздрогнула и со стоном отстранилась.

— Больно? — спросила я тревожно. — Покажите.

Она медленно, с огромным трудом, повернулась набок, отводя взгляд в сторону. Я осторожно приподняла край её грязной, истлевшей рубашки и вскрикнула, с трудом сдерживая тошноту. Вся её спина была покрыта рваными, застарелыми ранами. Некоторые из них уже покрылись багровыми рубцами, другие воспалены, сочились сукровицей и гноем. Это зрелище было невыносимо жестоким.

В этот момент в комнату вошёл Грэхем. Его взгляд остановился на моём лице, а затем переместился на спину женщины. На лице Эвана отразились одновременно негодование и сострадание.

— Ей нужен врач. Срочно, — выдохнула я, едва сдерживая слёзы. — Нужно доставить её в Эвервуд, в больницу.

— Первая группа с арестованными уже уехала, — сказал Эван, его голос был жёстким. — Но я уже распорядился подготовить один из экипажей. Уберём сиденья, постелим матрасы и одеяла. Она доедет, лёжа. И слуги, как свидетели поедут с нами. Мы соберём все улики и показания. Это место будет опечатано.

Он вышел, отдавая распоряжения. Я осталась с леди Армбридж, продолжая осторожно обрабатывать её раны тем, что было под рукой — чистой водой и обрывками ткани. Мне страстно хотелось поскорее покинуть это про́клятое, мрачное место, где каждый камень, казалось, пропитан болью и страданием. Увезти отсюда эту бедную женщину, дать ей шанс на исцеление. И наконец-то позволить себе само́й сделать глубокий вдох, не ощущая во рту привкуса страха и пыли.