Когда я вошла, она стояла у зеркала, внимательно разглядывая своё отражение. Раны на спине ещё беспокоили, но в целом она выглядела гораздо лучше.

— Дорогая, ты хорошеешь на глазах, — сказала я искренне. — И румянец на щеках появился.

Леди вздохнула.

— Воздух в моём поместье, очень полезный. Дома и стены лечат. Но доктор пока не отпускает, а мне так хочется увидеть сына и маму…

Я хитро улыбнулась.

— Так в чём же дело? Скоро ты их увидишь. Раз ты уже на ногах, не сто́ит сидеть в четырёх стенах. Думаю, тебе пора присоединиться ко всем в столовой.

Абигайль с сомнением посмотрела на своё платье.

— Но я неподобающе одета…

— В нашем доме нет снобов, — уверенно заявила я. — Все будут несказанно рады, если ты наконец-то выйдешь, и с нетерпением ждут твоего выздоровления.

Абигайль улыбнулась, и в её глазах засветилась решимость.

— Ну что же, я готова.

Я позвала Бетси. Мы быстро переодели Абби в простое, но по своему нарядное платье. Затем я взяла её за руку, и мы начали спускаться по лестнице.

В этот момент Джордж, который сидел в гостиной и что-то тихо рассказывал бабушке, поднял голову и замер от неожиданности.

Абигайль, увидев сына, вскрикнула и протянула к нему руки.

— Сыночек мой… — её голос дрожал от волнения.

Джордж вскочил, словно его подбросило пружиной. Его юношеская сдержанность исчезла, уступив место буре эмоций.

— Матушка! Неужели это действительно вы? Мы уже потеряли всякую надежду!

Он стремительно бросился к лестнице и, едва она спустилась, прижался к ней, заключив в объятия. Абигайль не смогла сдержать слёз, она нежно гладила сына по лицу и волосам, осыпая щеки поцелуями.

Леди Августа Браун поднялась с тахты, опираясь на резной костыль. Её бледное лицо светилось безмерной радостью. Она смотрела на дочь и внука, беззвучно шепча слова молитвы и благодарности.

Абби, всё ещё обнимая сына, подошла к матери. Взяв её старческую руку, она нежно поцеловала её и прижала к своей щеке.