Я закрыла глаза, пытаясь отогнать суету и страх, и попыталась настроиться. Сначала — лишь смутные ощущения, обрывки. Потом… потом в голове возникла картина. Клетка. И в ней — беспомощная, страдающая женщина. Я мысленно послала крысе образ, добавив к нему всю силу своего отчаянного желания помочь.

« Пожалуйста, помоги найти. Она страдает. Где-то здесь» .

И вдруг в мою голову хлынул ясный, отчётливый поток мыслей, простых и чётких: «Да, я знаю. Где плохой человек держит другую. Благодарю за помощь. Я помогу тоже. Иди за мной».

Я опустила крысу на землю. Она посмотрела на меня ещё раз и побежала вглубь коридора, оборачиваясь и как бы проверяя, иду ли я.

В этот момент я увидела, как Эван, замерший в нескольких шагах, смотрит на меня с таким потрясением, будто у меня только что выросла вторая голова.

— Леди Аврора, — его голос звучал сдавленно. — Мне показалось или вы действительно… общались с крысой?

Я поднялась и посмотрела ему прямо в глаза, в них отражалось пламя факелов.

— Маркиз, — съязвила я тихо. — Ещё буквально полчаса назад мы перешли на «ты». Или мне это показалось?

Он взъерошил волосы, смотря на меня так, будто видит впервые. Но через секунду его взгляд стал твёрдым и решительным.

— Нет. Не показалось. Но ты спасла детёныша, его мать забралась к тебе на руки, вы смотрели друг другу в глаза, а теперь ты говоришь, что нам надо идти за ней. — Он кинул быстрый взгляд на подошедших стражников и добавил мне уже тише. — Кстати, посмотри. Она остановилась на повороте и ждёт.

Я посмотрела в указанном направлении. Действительно, крыса сидела на задних лапках в лучах света от дальней лампы, её силуэт был чётко виден.

Приложив палец к губам, я кивнула Эвану и быстрыми шагами пошла вперёд. Крыса, увидев это, снова помчалась, постоянно оглядываясь и делая остановки, чтобы мы не отстали. Мы шли за ней, минуя ответвления и повороты, всё глубже погружаясь в лабиринт подземелий. Наконец, на очередном повороте она остановилась, ещё раз посмотрела на нас своими блестящими глазками-бусинками и юркнула в тёмную нишу в тупике.

Ниша была перегорожена массивными железными прутьями, на единственной дверце висел тяжёлый замок. В свете факелов внутри можно было разглядеть лишь груду какого-то тряпья на полу. Мы подошли ближе. Эван дёрнул прутья — они не поддались.

И в этот момент из глубины клетки донёсся слабый, едва слышный стон.

Мужчины яростно колотили по замку рукоятками кинжалов и ножнами, но массивное железное устройство лишь звонко отскакивало не поддаваясь. Звук металла о металл оглушал, вызывая отчаяние. Каждая секунда была на счету.