А уязвимее всего патриции становились в высокомерии к собственным рабам, полагая их не более чем функцией. Мебелью без глаз, ушей и интересов. Эдес был болезненно надменен, и эта надменность притупляла его взор точно старческая катаракта. В конце концов, именно эта слепота позволила Луцию сохранить свою жизнь и статус. Он в хвост и в гриву использовал чванливость патрициев с момента, как осознал ее.

Сам он, разумеется, полагал себя лишенным этого изъяна и гордился этим. Что, если вдуматься, было весьма самонадеянно.

Публий Авитус – истинный сын Эдеса – и бровью не повел, когда в его таблинум неслышно проскользнул невзрачный рябой юноша с кувшином. Гай Корвин все же посчитал нужным поднять на раба взгляд, впрочем, только ради того, чтобы безразлично подставить чашу. Налив командующему вина, Луций встал у края стола и замер, опустив голову. Публий задумчиво смотрел перед собой, постукивая ногтем по кончику стилуса. Корвин смотрел на него с плохо скрываемым нетерпением человека, привыкшего думать быстро и вслух. Он ерошил короткий ежик темных волос на затылке – периодически забывался, пытался пропустить волосы сквозь пальцы и досадливо морщился.

– Ну? – Потеряв остатки терпения, Гай подался вперед.

Публий устало вздохнул.

– Что «ну»? Сенат принял решение. Мы купили всех, кого могли купить. Можем вывести войска из Виледа не раньше весны. Не знаю, что еще можно сделать.

– Пусть подотрутся своим решением! – Гай опасно сверкнул глазами и резко поднялся, пинком отшвырнув кресло в сторону. – Это, мать их, провокация! Мы теряем время, а у нас его нет.

– Я знаю. – Публий говорил негромко. Видимо, надеялся, что и Гай придет в себя. – И они знают. А лучше других с ситуацией на Рубеже знаком Овикула. – Он повернул голову и остановил взгляд на Луции. Тот на мгновение похолодел. Но Публий смотрел сквозь него. Он лишь нашел удобную точку, чтобы сфокусировать взгляд, и все еще о чем-то размышлял. Мельтешение командующего его отвлекало, но, глядя на раба, Публий видел пустое место. – Эту полумеру продавил он. Пытается выиграть время.

– Время на что?

– Узнаю – расскажу, Гай. – Публий упер локти в стол и потер переносицу. – Успокойся хоть на мгновение, прошу тебя. Мы потеряем всего пять месяцев.

– Ты знаешь, чего нам будут стоить эти пять месяцев?

– В сравнении с годами – мелочи.

– Из-за таких мелочей мы и оказались в заднице!

Гай швырнул медный кубок в стену. Вино плеснуло алыми брызгами, испачкало ноги Корвина и вот уже стекало на пол. Луций растерялся. Он не понимал, что должен делать – броситься убирать беспорядок или продолжать прикидываться ветошью. Выбрал второе. В худшем случае его окликнут и дадут прямой приказ, а вот если дернуться, можно попасть под горячую руку.