Луций снова взглянул на Терция. Тот пожал плечами.

– По тракту верхом, конечно, веселее, но всю дорогу галопом не поскачешь. А порешать кого я всегда готов. Ты скажи, ми… Илем, а ты зачем с собой девицу взял? – Он указал на Раду, которая присела на корточках возле клумбы и аккуратно собирала изумрудно-зеленый мох. – Пользовать ее времени особо не будет.

– Рада! Ты с собой это не возьмешь, – прикрикнул Луций, но она только улыбнулась ему и продолжила свое дело. Он вздохнул. – Малахольная. Сама увязалась. Толку от нее мало, но… не важно, поедет с нами, – он обвел пальцем наемников и прищурился, – не лезьте к ней.

Те кивнули. Терций – со смехом, йорд Тумур – равнодушно, а коренастый старик, как показалось Луцию, – разочарованно.

– Дело хозяйское. – Терций с хрустом потянулся, разминая мускулистую спину, и зевнул. – Ладно, братцы, поторопимся. Надо успеть взять лошадей.

Пока его подчиненные перевязывали сумки, гладиатор приблизился к Луцию.

– Так, малой, мне твои дела побоку, но что будет в Мильвии, я должен понимать. Кончить кого надо, выкрасть? Или мы тебе нужны для компании?

– Я должен узнать, что там происходит. В идеале – без лишнего шума. Но, возможно, нам придется украсть документы или освободить людей, – Луций свернул карту, – по обстоятельствам.

Терций криво усмехнулся и направился к выходу из сада, где последние солнечные лучи окрашивали мрамор охрой.

Оттащив Раду от мха, Луций двинулся следом за ним, и вскоре они уже шли по быстро темнеющим улицам Нижнего города. Гладиатор ориентировался здесь гораздо лучше него. Переулками и дворами они добрались до Восточных ворот за какие-нибудь четверть часа. На границе города Луций арендовал пять сатвийских лошадей, тонкокостных и длинноногих, с коротко остриженными гривами. Ему пришлось выложить за них почти три сотни денариев с учетом залога, но экономить на скорости он не хотел.

На удивление легко и ловко забравшись на коня, Луций выехал из города впереди их небольшой группы и почти сразу пустился галопом по пустому тракту.

Он держался в седле уверенно и наслаждался ездой. Словно вдруг ритмичные движения под ним обрели смысл. В какой-то момент Луций прикрыл глаза, пригнулся к гриве и позволил животному нести его вперед. Ветер уносил прочь запах конского пота и лишние мысли, бил в лицо искристым ночным холодом. Возможно, сказались тренировки с Терцием, которые укрепили мышцы. А может, Луцию было просто не до страха. Им окончательно овладело исступленное нетерпение, которое он устал сдерживать все эти недели и которому наконец дал волю. Он забыл о тревоге, о преследовавшем его стыде и о ядовитом соке неизвестных растений, которым Рада нанесла на его спину обереги. До того как они покинули город, спина под защитными знаками невыносимо чесалась. Теперь же все прошло.