— Да. И тогда я успокоюсь. Возможно, попрошу по дороге заехать к теть Розе и захватить ее с собой. Так мне будет еще спокойнее.

— Что с падальщиками?

— М-м-м, — задумалась я на несколько секунд, не зная, что рассказать мужчине.

— Шелес-с-стова…

— Не шипи. Тут они. Сидят, жрут, — вздохнула, подходя к окну. — Скоро сожрут все и уберутся. Как ты? Чье тело нашли?

— Я нормально, — задумчиво, отстраненно проговорил Гад. — По телу пока не понятно, — через динамик я слышала какой-то легкий, едва уловимый глухой звук. Это Волков барабанил пальцами по столу. Я так четко видела эту картинку, словно он стоял напротив меня.

О чем ты думаешь?

— Знаешь, о чем я думаю? — Яр снова прочитал мои мысли.

— Скажи мне.

— О том, зачем все это Ирзу? Понятно, он хочет получить «Калифорнию», близнецов, наказать тебя… Но Ника и этот немощный кретин с поросячьими глазками?.. — стук прекратился, послышался легкий шорох: Волков встал из-за стола. — Зачем?

— Не знаю.

— Ты не почувствовала проклятье на коробке, когда Ника только привезла ее?

— Нет, — нахмурилась я.

А ведь Гад был прав. Я ничего не ощутила, хотя должна была. Ни легких мурашек, ни едва заметного зуда… Почему? Почему, если проклятье было направлено на меня? Неужели оно такое слабое?

— А если проклятье такое слабое, — Волков как будто сидел у меня в голове, — что ты его не почувствовала даже, зачем оно вообще понадобилось?

— Может, оно ненаправленное? — предположила я.

Иногда ведьмы просят бесов создавать ненаправленные проклятья — чтобы сложнее было отследить, чтобы труднее снять. Особенно, когда не хватает личных деталей. Единственная моя личная деталь — фото. Кривой, косой, зернистый снимок.

— И все равно…

— Что?

— Слишком много мороки, Мара, — попытался объяснить Ярослав. — Овчинка выделки не стоит, понимаешь? Взять под контроль Нику, доходягу из клуба, внушить им желания и мысли, привести мою бывшую к ведьме. И не к любой, а к нужной… Слишком много телодвижений ради ненаправленного, а поэтому слишком слабого проклятья.