— Но…

— А в пятом номере сидит призрак, который по умственному развитию похож на годовалого ребенка. Она не может говорить, она самостоятельно не может даже сидеть, все время заваливается вбок, она кричит и плачет, потому что ей все еще больно… Поэтому мне пришлось снять с девушки браслет и накачать дурью. А теперь я с ужасом жду, что будет, когда несчастная проснется… — я глубоко вдохнула, оборвав себя, стараясь перестать тараторить, закрыла глаза и еще раз вдохнула. — Короче, Кит, не нервируй меня. Собирайтесь и уезжайте в Зелик.

— А Саныч?

— К черту будет послан. Сейчас не до него и не до его идиотских правил.

— Понял тебя, — стал серьезным парень. — Я позвоню, когда мы сядем в машину.

— Хорошо, — я с облегчением выдохнула. — Спасибо. Я люблю вас.

— И мы тебя, — расплылся в улыбке Кит и повесил трубку.

Я тупо смотрела на телефон еще какое-то время, почесывая Крюгера за ухом. Надо дождаться Эли, надеюсь, она скоро приедет.

Элисте возвестила о своем прибытии спустя минут сорок, возвестила диким визгом тормозных колодок. Собирательница всегда любила быструю езду и не любила тормоза. И это касалось не только вождения.

За то время, что мы не виделись, Эли подстриглась и сменила цвет волос. Прическа теперь была ассиметричной, под мальчика, искусственная седина на удивление шла девушке.

Она двигалась быстро, широко шагала и размахивала руками, резкая и порывистая, как всегда.

— Что там у тебя?

— Если вкратце, то задница, — улыбнулась, пропуская собирательницу в дом.

— Очень содержательно, — фыркнула гостья. — Рассказывай.

— Лучше покажу, — вздохнула я, жестом прося девушку следовать за мной, поднимаясь на второй этаж.

Призрак все еще спала. Такая же изуродованная и несчастная, как и была с утра. Ее красный туман заполнил собой всю комнату, но сейчас был бледнее, чем тогда, когда я пришла за ней. Ее раны все еще кровоточили. А у меня на руке болтался браслет мертвой.

— Срань господня, — застыла Эли на пороге, нервно одергивая рукава джинсовой короткой куртки, во все глаза рассматривая убитую.

Первые несколько мгновений мне казалось, что Элисте придется ущипнуть, чтобы привести в чувство, но уже секунд через десять она сделала осторожный шаг внутрь, подошла вплотную к кровати и склонилась над мертвой.

— Она…

— Под японской дурью, — ответила, не дожидаясь самого вопроса, и удостоилась удивленного взгляда. — Она кричала практически без остановки, — пояснила, передергивая плечами, и Эли снова отвернулась к убитой.