О, кризис веры… Волков бы порадовался, прям как по учебнику. С другой стороны, я имела примерное представление, как крутило и выворачивало Арта.

— Сколько тебе было, когда ты ушел из семинарии?

— Двадцать…

Скорее всего, где-то же в это время сила начала подавать первые признаки своего существования. Корежило парня знатно. Не могло не корежить, тем более неподготовленного. А еще, видимо, где-то здесь кончается «несчастное» детство.

Так, Шелестова, давай поиграем в сочувствие. Сжав челюсти, я перехватила мужскую руку, сжала.

— Тебе снились сны, ты слышал и видел то, чего никогда не могло быть, — я говорила тихо, медленно, контролируя собственное дыхание, опасаясь, что со следующим словом вырвется на волю ярость. — Но ты знал, что это реальность. Тебе снился ад, бесы, демоны. Ты слышал мысли каждого ублюдка, мимо которого проходил, с которым говорил. Ты видел в их глазах то, что они совершали? Изнасилования? Убийства? Инцесты? Желания?

— Да! — простонал Арт. — Да, — уже тише. — Каждую похотливую, грязную, жестокую мыслишку… Я начал думать, что и сам такой же. Раз слышу это, вижу, значит, я такой же. Я бухал, принимал, трахался…

А вот и те самые деревянные игрушки. Змеев, знал бы ты, что сейчас упускаешь…

— Когда все закончилось?

— Лет через пять.

Первая волна. Не самая тяжелая. Самая тяжелая — обретение крыльев. Но действительно, пожалуй, самая грязная.

— Отпустило как-то резко. Схлынуло, будто и не было…

И года три полной тишины. Хотя нет, не три, судя по Арту — гораздо больше. Лет шесть-семь?

— Я много с кем познакомился в то время. Завел связи, — я отдернула свою руку, просто не могла больше терпеть. — Мать оставила мне бизнес, но было неинтересно. Я продал все, открыл клуб, потом еще один и еще. Я знал, чего хотят все эти черви. Сношаться, бухать, колоться. Решил, что мне самое место там.

Ага, если не можешь победить толпу — возглавь ее. Что ж, определенная логика, конечно, есть. Вот только кривая очень. Ну да ладно. Ты ошибся в этом, Ярослав, клубы — как раз его история.

— А Ирзамир?

Жесткие пальцы сжали плечо, зловонное облако заколыхалось сильнее. Крюгер снова подал голос из клетки, вцепился зубами в железные прутья. Мой хороший пес. Потерпи. Я скоро тебя выпущу.

— Он пришел в клуб, так же, как и ты когда-то… Я помню, как увидел тебя впервые. Ты сидела за столиком, одна, внимательно наблюдала за кем-то в зале. Простое платье, кофе в высоком бокале, твои тонкие пальцы… Я видел разных: скромниц, проституток, прикидывающихся скромницами, размалеванных шлюховатых школьниц, домашних пай-девочек. Ты не была похожа ни на кого из них. Ты была… уверенной, живой, знающей себе цену…