За пять тысячелетий женщины Ракшады прошли тот же путь, что и Галисия. Малика хотела показать это Иштару, его советникам и воинам, всем мужчинам, чтобы они осознали масштабы трагедии. Хотела спросить: «А дальше что?»

Последующие события кидали Малику от стены к стене, как мячик: уезжаю, остаюсь, уезжаю, и пусть всё горит ярким пламенем. Она была готова сдаться, сесть на корабль и отправиться в Грасс-дэ-мор. Но финальная встреча с ракшадками во дворце Шабиров поставила точку в метаниях. Малика промолвила: «Скажите, что ваша жизнь вам важна. Что вам не всё равно, как вы проводите дни и ночи». В ответ услышала: «Нам не всё равно».

Затея с судом была рискованной. Однако Малика не знала, как ещё стереть с себя клеймо «иноверка и иностранка». Да, она шабира, но без необходимого авторитета. Народу вбили в головы, что в Краеугольных Землях женщины только то и делают, что торгуют своим телом и вытравливают из чрева детей. Шабиру не считали шлюхой, но смотрели и слушали с подозрением. А Малика нуждалась в людях, которые пойдут за ней, как Праведные Братья шли за Праведным Отцом.

Проклятие морун… Хёск и Иштар в него не верили. Малика не думала, что на суде они сдадутся без боя. Однако во всей Ракшаде только эти два человека догадывались о силе жрицы морун. Коронация, присмиревшие тигры, видения во время паломничества, повторное восхождение по лестнице к Вратам Сокровенного – это не могло не врезаться им в память. На суде Малика приготовилась вызвать безумство собак во всей округе, которое могла прекратить, лишь надев зажим на шею. Не это ли доказательство, что существуют заклятия, проклятия и многое другое, что находится за границами понимания? Слава Богу, до этого не дошло. Иштар не повёлся на угрозы Хазирада и сохранил лицо.

Сейчас она, шабира, в глазах народа находится к Богу намного ближе, чем верховный жрец. Это признал суд, признал сам Хёск, в конце концов. На её защите стоят хазир и воины. Люди не могли этого не понять, наблюдая, как в столицу стягиваются военные отряды. А значит, то, что она задумала, пройдёт так, как она мечтала: с большим размахом.

Три месяца, оставшиеся до праздника, – слишком маленький срок для подготовки грандиозного представления. Как бы ни поджимало время, Малика провела на острове Шабир пять дней. Она точно знала, что ей надо. В противном случае, ей пришлось бы изучать историю Ракшады долгие годы. Осмотрев в подземном хранилище глиняные таблички и старинные полотна, выслушав хранителей тайн, Малика получила ответы на главные вопросы.

Её смущали рисунки в книгах, где Ракшада, первая шабира, была изображена в чёрном платье и чаруш. Ох уж эти современные художники, насквозь пропитанные тоталитарной идеологией… Они всё исказили. И во времена Джурии замужние женщины носили платья приглушённых тонов, а не чёрные. И на улицу выходили не только девочки-подростки, но и девушки на выданье – в ярких нарядах, украшенных монетами и бисером, расшитых камнями и шёлком.