На улице дворяне забирали у слуг раскрытые зонты и выстраивались для похоронного шествия. Моросящий дождь вперемежку с мелким снегом усеивал зонты бисерными каплями. День походил на вечер, освещенный окнами крайних к храму домов.

– Печальный повод для встречи, – прозвучал за спиной голос Толана.

Адэр оглянулся:

– К сожалению, Норфал устроил не бал.

Что ещё он мог сказать?

– Хотел предупредить: я замораживаю строительство города, – промолвил Толан и подставил руку под дождь. – Непогода.

– Прошу прощения, Толан, – проговорил Адэр и отправился на поиски отца.

Великий словно ждал его. Стоял спиной к спине короля Партикурама, склонив голову к плечу и пожёвывая нижнюю губу.

– Ты надумал женить меня на Леессе? – прошипел Адэр, поднырнув под его зонт.

Бросил взгляд на повозку, крытую государственным флагом. На неё устанавливали гроб. Поговорить можно и позже, но «проволока» из груди перебралась на шею и врезалась в горло.

– Ты даже на похоронах ведёшь себя так, словно мужчины мечтают быть тобой, а женщины мечтают с тобой переспать, – промолвил Великий.

– Не смей вмешиваться в мою жизнь.

– Ты мой сын. Имею право.

– Твой сын – Тезар.

Великий вздохнул:

– Здесь стоят короли. Вернись на своё место. Хотя… где твоё место?

Адэр попятился. С кем-то столкнулся зонтами. Развернувшись на каблуках, выбрался из толпы. Заиграла музыка, Норфал отправился в последний путь.

***

Сидя в кресле перед жарким камином, Адэр прикладывался к горлышку бутылки и думал: а не прикинуться ли больным, чтобы не идти на поминальный ужин? Застольем Норфала не вернёшь. Покойнику не нужны наигранно-скорбные лица и приглушённые голоса, сдобренные стуком тарелок и вилок.

Взглянув на часы, отставил бутылку и подошёл к окну. Площадь покрылась тонким слоем снега. Дворец светился, будто в преддверии нового года. Перед дворцовой гостиницей вытянулась вереница автомобилей, хотя до флигеля, в котором состоится ужин, можно пройти пешком.