Враждебная чаща по-прежнему демонстрировала лишь бесконечное столпотворение деревьев: просветов между стволами не было. Лишь редкие птицы хлопали крыльями над головой, да и те не могли подсказать путь. И холодный ветер жалобно выл, словно воспевая его незавидную участь.

Задумчиво почесав затылок, Нери представил себе лесной массив на карте; дорогу, бегущую вдоль зелёной полосы, рабочий квартал у высокого холма… Нужно идти по склону. Если даже он собьётся и уйдёт немного вбок, путь выведет его в бедный рабочий квартал. А дальше придётся полагаться на язык и ноги.

Пошатываясь, Нери направился под гору.

9

9

– Помнишь середину третьего сезона, Бессамори? – Кантана ощутила, как обветренная щека Гая касается её виска и зажмурилась от отвращения. – Помнишь, как вертела передо мной хвостом?

Кантана энергично замотала головой, прогоняя застывшее на сетчатке лицо Гая. Память послушно воскрешала отвратительные, постыдные эпизоды. Уничтожить несколько запятнанных страниц собственного прошлого – вот что она хотела! Но человеку не дано властвовать над временем. Теперь Кантане оставалось лишь ежесекундно проклинать собственную безбашенность.

Всё могло бы тогда сложиться иначе. Но слишком уж громко Сасси хвалилась в Наставне своим первым поцелуем. Так громко, что Кантана немедленно решила вернуть марку первенства, выбрав самую доступную цель. Об опрометчивом поступке, конечно, никто не узнал – Гай был ввязан в их с Тилен тайны помимо собственной воли, и понимал, что лишнее слово подведёт под трибунал его любимую сестру. Но Кантане всё-таки удалось укрепить позиции в своих собственных глазах. Правда, зачем нужно было зажимать Гая в саду в тот чудесный солнечный день, она до сих пор не понимала.

– Перестань меня лапать, – с удивительным спокойствием бросила Кантана.

– А мне казалось, ты от этого в восторге, – даже с закрытыми глазами Кантана видела грязную ухмылку обидчика. Чужая рука, пробравшись под остатки пальто, холодным пауком легла на грудь.

– Гай! – вскрикнул Марло, держащий правую руку Кантаны. Тонкие волосы блондина разметались по плечам, переплетаясь прозрачной сетью. – Ты обезумел?

– Марло, расслабься, – прохрипел Гай, безжалостно сжав ладонь.

Тошнота подступила к горлу. Грубые прикосновения вызывали омерзение. Хотелось вылезти из собственной кожи, лишь бы не чувствовать, как чужие пальцы неумолимо прокрадываются под одежду.

– Пощупай лучше Марло, – вырвалось у неё.

Звонкая пощёчина стала ей ответом. Голова наполнилась грубым гудением. Кантана жалобно застонала, когда щека с размаху налетела на острые углы полуразрушенной кирпичной кладки.