«Почтенные Покровители! – взмолилась Кантана мысленно, стараясь игнорировать грубые прикосновения ненавистных ладоней и губ к своей груди. – Вы послали меня, свою Длань, на эту землю, чтобы я исполняла вашу волю! Вы определили мне несоизмеримый дар – магию порталов. Несмотря на то, что люди лишили меня возможности использовать ваши блага, я знаю, что вы меня слышите. Я знаю, что каждое посланное вами испытание – во благо. Но такую боль я пока принять не в силах. Заклинаю вас, уберегите меня от смерти и не дайте ему опорочить меня! Магической ли силой, человеческими ли руками, спасите меня от опасности, если я вам нужна!»

В ту же секунду над головой завертелся пронзительно-фиолетовый протуберанец. Сгусток энергии задрожал в воздухе, издавая невнятное шипение. Одновременно с этим воздух разорвало громкое «Но-о-о!» Цоканье копыт и грохот разболтавшихся деревянных колёс ураганом пронеслись над размокшей землёй.

Отвратительные объятия ослабли, и Кантана воспользовалась возможностью отпихнуть обидчика от себя. В этот раз он был слишком обескуражен, чтобы мстить ударами.

– Ублюдок! – яростно закричал Гай вслед уносящейся вдаль колеснице. – Ты ещё ответишь мне за это!

– Покровители защищают меня от твоих грязных помыслов, Гай, – Кантана сощурилась от едких вспышек энергетического сгустка.

– Думаешь, его побег меня остановит?! – Гай сомкнул ладони вокруг шеи, заставив её испуганно вскрикнуть. – Думаешь, твои шуточки с порталами смогут что-то изменить?! Ты моя, Бессамори! Моя!

Удушье опьянило Кантану, разрисовав утреннее небо перед глазами переплетающимися чёрными разводами. Ей казалось, что прикосновения Гая продавливают кожу насквозь. А может, её шею обхватывали и вовсе не пальцы Гая, а костлявые фаланги старухи-смерти, явившейся на жатву… В любом случае, Кантана уже не сомневалась: это конец.

Лёгкие отчаянно просили спасительного вдоха. Грудная клетка, рефлекторно расширившись в попытке втянуть кислород, наполнилась саднящей болью. Краски меркли перед глазами, но Кантана всё ещё различала лицо обидчика в нескольких сантиметрах от себя. Губы энергично шевелились, исторгая ругательства, но голос был неразборчив. Хриплый тембр окончательно утонул в невыносимом звоне. От Гая остался лишь пронзительный запах мяты да яростный взгляд, что обжигал кожу пламенем безумия.

– Нет, – проронила Кантана на последнем издыхании. – Я ничья.

«Я пропала, – подумала она, стараясь не потерять сознание от нехватки воздуха. – Покровители посмеялись надо мной».

Утреннее небо, сочащееся сахаристым персиковым сиропом, внезапно насупилось, сгрудив кучевые облака. Перед носом Кантаны пролетели две крупные снежинки. Переливаясь в жадных солнечных лучах, они опустились на подол её платья и моментально сложили кристаллы, превратившись в капельки воды.