– Красиво здесь, – сказала Гвиневера, оглядывая сад, – но мне бы хотелось, чтобы все это было в Линдинисе.

– В будущем году, леди, – пообещал я.

– К тому времени он будет в руинах, – нахмурилась она. – Ты не слыхал? Поговаривают, что Гундлеус совершал набеги на Линдинис. Ему не удалось захватить Кар-Кадарн, но разрушить мой дворец он успел. Это было год назад. – Она поджала губы. – Надеюсь, Кайнвин устроит ему хорошенькую жизнь, хотя у нее вряд ли это получится. Скучная она, бесцветная. – Пробивавшиеся сквозь густую листву солнечные лучи воспламеняли ее огненно-рыжие волосы и бросали прозрачные тени на смуглое лицо. – Иногда я жалею, что не родилась мужчиной, – вдруг, к моему удивлению, сказала она.

– Да?

– Ты не знаешь, как трудно сидеть и ждать вестей! – страстно проговорила она. – Через две или три недели вы все отправитесь на север, а я вынуждена буду просто ждать. Ждать и ждать. Ждать известий о том, не нарушил ли свое слово Элла, ждать сведений о величине армий Горфиддида. – Она помолчала. – А чего Горфиддид выжидает? Почему он не нападает прямо сейчас?

– Его ополченцы собирают урожай, – объяснил я. – Все откладывается на время сбора урожая. Прежде чем идти отнимать наш урожай, его люди хотят убедиться, что их урожай в закромах.

– Мы сможем их остановить? – резко спросила она.

– Война, леди, – сказал я, – такое дело, где чаще важно не что можешь сделать, а что должен. Мы должны остановить их.

«Или умереть», – мрачно добавил я про себя.

Она молча прошла несколько шагов, раздраженно отпихивая ластившихся к ней собак.

– Ты знаешь, что люди говорят об Артуре? – вдруг спросила она.

Я кивнул:

– Говорят, что лучше бы он убрался в Броселианд и отдал королевство Горфиддиду. Все равно, болтают они, война проиграна.

Гвиневера посмотрела на меня, наводя смятение взглядом своих огромных глаз. В этот момент рядом с ней в пустынном саду, вдыхая тонкий аромат ее тела, я по-настоящему понял, почему Артур рисковал миром и благополучием королевства ради этой женщины.

– Но ты будешь сражаться за Артура? – спросила она.

– До конца, леди, – ответил я и смущенно добавил: – И за тебя тоже.

Она улыбнулась:

– Спасибо.

Мы повернули к небольшому источнику, бившему из устроенной в римской стене каменной ниши. Струя воды орошала сад, а из расселин между покрытыми мхом камнями свисали засунутые кем-то обетные ленты. Переходя через ручеек, Гвиневера приподняла край своего зеленого, цвета неспелого яблока, платья.

– В королевстве есть тайная партия Мордреда, – сказала она, словно повторяя слова епископа Бедвина, произнесенные им в ночь моего возвращения. – По большей части они христиане и молятся своему Богу о поражении Артура. Не понимают, что, если он будет повержен, им придется лебезить перед Горфиддидом. Впрочем, я заметила, для христиан это обычное дело. Будь я мужчиной, Дерфель Кадарн, мой меч снес бы три головы: Сэнсама, Набура и Мордреда.