При упоминании этого имени Олвен остановилась. Остановилась, вновь обернулась назад, нахмурилась.

– Я возлежала с Мерлином, – призналась она, помолчав. И в порыве откровенности добавила: – Много-много раз!

Я ничуть не удивился. Мерлин всегда был похотливым козлом.

– Он ждет нас? – повторил я.

– Он пребывает в самом сердце времени задолго до королей, – серьезно поведала Олвен. – В самом сердце, господин. Мерлин – это холод инея, вода дождя, пламя солнца, дыхание ветра. А теперь пошли. – С внезапной настойчивостью она потянула меня за рукав. – Сейчас не время для разговоров.

– Мерлин в заточении? – спросил я, но Олвен отвечать не стала.

Она обгоняла меня, нетерпеливо дожидалась, чтобы я поравнялся с нею, и вновь убегала вперед. По здешним крутым тропам она поднималась легко, а я, пыхтя, тащился сзади – так мы уходили все глубже и глубже в горы. По моим прикидкам, мы уже оставили Силурию далеко позади и оказались в Повисе, в той части злополучной страны, на которую власть юного Пирддила не распространялась. Здесь был оплот беззакония и логово разбойников, а Олвен безмятежно бежала себе вприпрыжку по тропке, не задумываясь об опасности.

Настала ночь. С запада наползли тучи, и очень скоро мир погрузился в непроглядную тьму. Сколько я ни оглядывался по сторонам, не было видно ни зги. Ни огней, ни даже отблеска далекого пламени. Вот таким, наверное, Бел застал остров Британия, когда впервые принес сюда свет и жизнь.

Олвен вложила ладонь в мою руку.

– Идем, господин.

– Так ничего ж не видно! – запротестовал я.

– Я все вижу, – возразила она, – доверься мне, господин. – И с этими словами Олвен повела меня вперед, порою предупреждая о препятствии: – Переходим ручей, господин. Ступай осторожно.

Я чувствовал, что дорога наша уводит все выше. Мы пересекли полосу предательского глинистого сланца, но рука Олвен надежно покоилась в моей. В какой-то момент мы, верно, вышли на гребень высокого утеса: в ушах засвистел ветер, а Олвен запела странную песенку про эльфов.

– В здешних холмах эльфы до сих пор живут, – поведала она мне, когда песнь отзвучала. – Повсюду в Британии их перебили, а здесь – нет. Я их видела. Они-то и научили меня танцевать.

– Хорошие из них учителя, – отозвался я. Ни единому ее слову я не верил, однако теплое пожатие маленькой ручки ободряло и успокаивало.

– У них плащи из осенней паутинки, – промолвила она.

– То есть нагишом они не танцуют? – поддразнил я.

– Под плащом из паутинки ничего не скроешь, господин, – упрекнула она меня, – но зачем прятать то, что прекрасно?

– А ты и с эльфами любишься?