Я последовал за нею мимо стоячих камней к пещере в скале. Пещера оказалась неглубокая: человек, улегшись на спину, как раз поместится; и сперва мне померещилось, что в полумраке и впрямь кто-то вытянулся нагишом. Олвен подошла ко мне и попыталась завладеть моей рукой, но я оттолкнул ее. А безумцы напирали со всех сторон, пытаясь рассмотреть, что там такое темнеет на каменном полу.

В пещере тлел костерок, и в его тусклом свете я разглядел, что на полу лежит не живой человек, а глиняная фигура женщины. Фигура в человеческий рост, с грубо вылепленными грудями, разведенными ногами и едва намеченными чертами лица. Нимуэ нырнула в пещеру и присела на корточки рядом с глиняной фигурой.

– Взгляни на свою женщину, Дерфель Кадарн, – промолвила она.

Олвен рассмеялась и заулыбалась мне.

– Вот твоя женщина, господин! – повторила Олвен, на случай если я не понял.

Я недоуменно воззрился на гротескную глиняную фигуру, затем перевел взгляд на Нимуэ:

– Моя женщина?

– Это Иная плоть Кайнвин, ты, дурень! – объяснила Нимуэ. – А я – погибель Кайнвин. – В глубине пещеры стояла истертая плетенка – Корзина Гаранхира, еще одно Сокровище Британии. Нимуэ достала из нее горсть сушеных ягод. Наклонилась, вдавила ягоду в необожженную глину. – Еще один чирей, Дерфель! – объявила она, и я заметил, что вся поверхность жуткой фигуры густо испещрена такими же бугорками. – И еще, и еще! – Хохоча, Нимуэ вминала в красную глину ягоду за ягодой. – Сделаем ей больно, Дерфель? Заставим покричать? – С этими словами она вытащила из-за пояса грубый нож – Кинжал Лауфродедда – и ткнула зазубренным лезвием в глиняную голову. – Она кричит, Дерфель, о, как она кричит! – сообщила мне Нимуэ. – Ее пытаются удержать, но боль невыносима, невыносима!

Она провернула лезвие, и внезапно я свету не взвидел от ярости и, пригнувшись, шагнул в пещеру, и Нимуэ тотчас же выпустила кинжал и нацелилась двумя пальцами в глаза статуе.

– Ослепить ее, Дерфель? – прошипела она. – Ты этого хочешь?

– Зачем ты это делаешь? – спросил я.

Нимуэ извлекла Кинжал Лауфродедда из истерзанного глиняного черепа.

– Дадим ей поспать, – промурлыкала она, – или, может, не надо? – Она демонически расхохоталась, выхватила из Корзины Гаранхира железный ковш, зачерпнула из дымного костерка тлеющих угольев и рассыпала их по статуе. Я представил, как Кайнвин вздрагивает и кричит, выгибаясь всем телом от внезапного приступа боли, – и при виде моего бессильного гнева Нимуэ покатилась со смеху. – Зачем я это делаю? – переспросила она. – Да затем, что ты помешал мне убить Гвидра. И еще потому, что ты можешь призвать богов на землю. Вот зачем.