Большие и маленькие. Дочерна загоревшие и совсем бледные. Обветренные лопухи. Пельмени борцов. Тоненькие детские. Нежные девичьи. Розовые женские. Стариковские, с оттянутыми мочками. Многие имели следы проколов. При жизни люди носили серёжки.

— С-сколько же здесь?

— Девяносто девять пар! Я ещё думал, когда заказывал этот коврик, а удастся ли дойти до такой цифры. Удастся ли перешагнуть значимый трёхзначный рубеж. Видишь, в последнем ряду не хватает пары?

— Вижу, — с ужасом признался Ингвар, глядя на свободную петельку.

— Будет ровно сто убитых мной голубоглазых блондинов. Этого отродья внешнего льда! Ты заметил, что их становится больше? Их всё больше и больше! И чем дальше я забираюсь на север, тем больше этих сволочей! Надо бы нам с ребятами охотничье угодье организовать.

— С ребятами? Так ты не один?

Хольмудр воспринял это как попытку умалить значимость его трофеев.

— Это я один сделал! Я! Самолично их всех убил! И самолично у всех уши подрезал. Конечно, сначала я глаза думал забирать. А только, как их сохранишь-то? Банка с раствором нужна. А она тяжеленная будет. И потом, ни подписей не сделать, ничего. А тут у меня ушко к ушку. Видишь светлые косички? Это волосики их сволочные, жёлтенькие.

И действительно. Между ушами-крыльями были приторочены косички сухих и ломких человеческих волос, похожих на пучки соломы.

Ингвар думал.

С одной стороны, оставаться с этим сумасшедшим было опасно.

Во-первых, их могли всё-таки выследить и схватить. Ингвар надеялся, что за человеком, убившим сотню людей, должны были бы идти не просто стражники из службы поддержки. А пущены наёмные кмети, охотники за головами. Наконец, местные тиуны. Или даже викарии. И попасться в компании этого ухореза не хотелось бы.

Во-вторых, Ингвар уже встречал коллекционеров раньше. И мог с уверенностью сказать, что если какому-то увлечённому собирателю для заполнения свёртка, знаменующего серьёзную веху в коллекции, не хватало ещё только одной вещи, то он приложит все усилия, чтобы раздобыть недостающий фрагмент.

В-третьих, он мог убить Ингвара только за цвет глаз. Среди его трофеев попадались косицы лишь немного светлее, чем волосы Нинсона. И когда рассветёт, парень может легко пересмотреть своё решение.

Всё это говорило в пользу того, что надо скорее убираться отсюда.

Но как уйти?

Они не то чтобы подружились, но хотя бы как-то нашли общий язык. Хольмудр азартно хвастался трофеями. Делился планами. Ингвар напряжённо думал и не вслушивался в эти бредни, лишь краем уха ловя обрывки идей…

…Про изгнание чужеродных и человеческому, и звериному миру пришлых голубоглазых иноземцев. Или лучше сказать: иномирцев?