Тем временем бегемот раздирал ворота на кусочки. На спину ему вылили горящее масло. Стоптав остатки металлических створок, он с рыком устремился вглубь города; за ним тянулся штандарт огня и дыма; так он и пропал с глаз атакующих.

Но уже подходили очередные твари, а за ними тяжелая пехота с жерлонами, секиракатами и с волчьими человекоядными морфозоонами на цепях, с парой армейских аресов в своих шеренгах. По их знаменам со стен велся ураганный огонь, но именно благодаря тем высоко поднятым знаменам нападающие двигались предельно быстро и уверенно, широким потоком вливаясь в ворота.

Трумппп! — все стоящие на холме вздрогнули. Это в очередной раз отозвалась катапульта, построенная ночью в роще поблизости: большая грубая макина из дерева и веревок, взводимая и стреляющая по несколько раз в час. Она метала над Коленицей изготовленные Антидектесом Александрийцем гигантские бочки алхимических пиросных смесей, которые распадались в небе над городом, опадая на его крыши и улицы дурно пахнущим дождем. С вероятностью один к трем дождь сей возгорался, и тогда на Коленицу проливался с синевы текучий ад. Пылала уже десятая часть города; запылает и больше.

Аурелия ожидала фонтана пламени — но не на этот раз. Ах, если бы за это могли взяться лунные меканики, если бы здесь был хотя бы триплет гиппирои!.. Она подумала о шеренгах катапульт, со встроенными большими маховыми перпетуа мобилиа из сверкающего ураниоса, самовзводящимися за минуту; о низведенных с неба на врагов пиросниках, после удара которых остаются лишь черные кратеры и горячее стекло; о рейде Наездников Пламени, в несколько минут смешавших бы сей город с землею…

— Падут! Падают! — неистовствавал за ее спиной капитан Полянски. Эстлоса Людвига Полянски прислал сюда король Вистулии, чтобы «присматривать за деяниями стратегоса Бербелека-из-Острога и опекать вверенное стратегосу войско». В действительности Полянски не присматривал ни за чем и не опекал никого: после первой же встречи с Бербелеком он ходил за ним точно жадный к аффекту пес. — Видите, что там происходит? Мы вошли? Есть белый флаг? — Капитан хаотически перепрыгивал с вистульского на греческий, и Аурелия понимала его через слово.

Стратегос оторвался от окуляра, распрямился, потянулся.

— Отходим, — сказал он, используя греческий, зная, что их слушают Олаф Запятнанный и Гасер Обол, измаилит. — Отозвать отряды из-под стен. Бегемотам отступить. Пехота остается в воротах, контролирует подходы и южную стену. Огонь на четвертую и пятую башни. Отдых, раненые, рапорт; офицеров ко мне в полдень.