— Знаю, что Солнышко стоит с половиной Третьего Куса на линии Бужней, — бормотала теперь Яна, не понять, самой себе или же глядящему на нее поверх края чашки эстлосу Бербелеку. — Ближе только гарнизоны в Кольне, Чертыче и Нижвах, но они не сдвинутся, у них приказ сидеть на жопе и охранять свои земли. Остается Трепей и Третьи. Забьемся, что Чужебрат послал к ним тревожный призыв, едва только мы перешли границу… А приняв во внимание дожди… Четыре дня.

— Но ты имеешь в виду только конницу? — уточнил Олаф.

— Да, конница Трепея может появиться здесь через четыре дня. Та наша вторая полусотня кавалерии Джобалла, что ты послал за реку, — обратилась Яна к стратегосу, — сметает нынче все более сильные разъезды, группки уже по дюжине всадников. Пока лишь регулярные патрули, но каждую минуту могут послать сюда более сильный отряд. Тьфу, будь я Трепеем, давно бы уже один послала, пусть даже из-за отцовского беспокойства. Мы перехватили уже сколько? Десять гонцов? Слепой бы заметил. По крайней мере я бы — заметила точно.

— У Джобалла приказ отскочить. — Эстлос Бербелек неторопливо прихлебывал кахву.

— Джобалл не вошь, чтобы всё кусать да отскакивать. Ты знаешь кавалеристов. Может, впрочем, у него уже нет шансов.

От чугунной печки волнами шел жар, Аурелия бессознательно поворачивалась лицом к огню. Портэ ощерил к ней в широкой усмешке желтые зубы. Он одновременно кипятил кахву, чи и пажубу, добавлял в каждый напиток разнообразные экзотические приправы, регулярно доставляемые ему НИБ в жестяных банках с гербом Купеческого Дома. Шатер вскоре наполнился смесью острых запахов, даже хоррорный заглянул внутрь.

Пажуба была для капитана Полянского. В последнее время она сделалась популярна в средней Европе (что эстлос Бербелек использовал как очередное доказательство арретесова влияния Чернокнижника).

— Я уже, собственно, должен вас покинуть… — Полянски озабоченно почесывал нос. — Рог, узнай он о моем присутствии здесь, сделает вывод, который —

— Да-да, — прервала его Яна. — Знаем-знаем: смута жаждущего мести стратегоса, приватная война Иеронима Бербелека, в случае поражения Казимир и Святовид умывают руки.

— А что! — взорвался Полянски. — Может, он останется, чтобы ответить перед Трепеем за Тора? — ткнул пальцем в сторону Олафа Запятнанного.

Крыса кратистоса Норда пожал плечами.

— Тор уже не первый год ведет с Чернокнижником открытую войну. Скрывать нечего. Мы охотно поприветствуем стратегоса Бербелека на северном фронте.

— Ведет войну, как же! Рог ни разу не ходил с войсками на Норд, вы сходились лишь в парадных стычках да насылали корсаров на корабли друг друга.